Сахалин. Дмитрий Воронов не возвращался больше в родной город.
– И что эти сведения нам дают? – нахмурилась Ирина.
– Пока не знаю. Опять тупик. И, кстати, совсем у них с Коростылевым номер один разные дни рождения. Хотя они и в один год родились. Папы – тоже разные. Просто совпадение, что зовут обоих пап Валериями. Да, не надо плодить лишних сущностей. Совпадения тоже случаются. Хотя в них-то как раз меньше всего всегда верится. И, заметь, этот Наташкин Коростылев наврал про то, что он в Муроме в администрации города работал. Но наврал очень даже правдоподобно: действительно, некий Коростылев там работал. Но – не тот. И вот тут явно не совпадение. Они однозначно знакомы, оба Коростылева! Но почему-то упорно это скрывают.
– Рыбные рестораны тоже тупик, – нахмурилась Осокина. – Тот, в который Коростылев водил Наташку, – вообще никогда его не был.
– А чей был?
Ирка порылась в своих записях.
– Некого Зуйкова Романа Владимировича. Был и есть. Он с самого начала хозяин. И что это нам дает?
– Но вообще-то Наташкин Коростылев должен был иметь к этому ресторану какое-то отношение. Не мог же он привести Наташку в первый попавшийся ресторан?
– Почему не мог? Очень даже мог. Наташка и не заметила бы ничего подозрительного. Персонал-то сейчас со всеми вежливый, даже с первыми попавшимися. Наташка же тоже ушами хлопает все время. Это ее любимое занятие по жизни. Ты, кстати, прояснила ситуацию с бывшей Василия?
– В работе, – отмахнулась я.
Ирка все время хочет разбудить во мне подозрительность. Но я сопротивляюсь! Правда, все слабее и слабее. Все же мысль о бывшей Васи свербит порою темечко.
– А ты там фото Коростылева показывала?
– За кого ты меня принимаешь? – поджала губы Ирка.
– И что?
– Ничего. Никто его и не вспомнил. Тем более много времени прошло с того момента, когда якобы у Коростылева этот бизнес отжали. Его даже как посетителя никто не вспомнил, потому что он там с Наташкой был больше года назад.
Вообще-то часто оформляют собственность на подставных лиц. По самым разным причинам это делают. А тут причина была. Если, конечно, Коростылев задумал свое грязное дело по отъему Наташкиных денег заранее.
Я озвучила эту свою мысль и, конечно, напоролась на Иркино негодование. Довольно бурное сначала. Но когда оно стихло – Ира все же призадумалась.
– А действительно, – сказала она, – почему бы Коростылеву не оформить собственность, приобретенную в браке, который он намеревался разрушить, на кого-нибудь? Но это должно быть доверенное лицо. Очень доверенное.
– И еще, – кивнула я, – надо посмотреть на нынешнюю жужу этого Коростылева.
– У тебя к ней накопились вопросы? – попыталась съехидничать Ира, но у нее это плохо получилось.
– Кстати, кому Коростылев звонил после встречи с нами? И куда направил свои стопы?
– Какой-то бабе звонил. Телефон, во всяком случае, зарегистрирован на имя бабы.
– Сразу видно, что у тебя бурная личная жизнь. Некогда тебе расследованиями заниматься.
– Уж какая есть! – сладко потянулась Ирка. – Однако я отсмотрела все же Костину пленку. Несколько кадров вполне можно предъявлять доктору.
– Надо план составить! – осенило меня.
Я взяла бумагу и написала: «План». Ира хихикнула. Ничего-то она не понимает в визуализации.
Добить ресторан.
Выловить жужу.
Установить, кому звонил и куда поехал Коростылев после нашего разговора.
Доктор.
Я подумала и дописала:
Убийство Прошкиной и Леры.
– Последнее вычеркни, – загробным голосом произнесла Ирка.
– Это почему это?
– Не имеет отношения, – веско констатировала Ирина. – Лучше добавь: «Кто взломал сеть?»
– Хорошо, я на другом листочке напишу, – пошла я на компромисс, – а ты выбирай с чего начнем – с коростылевской крали или с ресторана.
Ира посмотрела на часы:
– Ресторан может и до вечера подождать. Жужу надо еще установить. По всему выходит: доктор.
– А звонок Коростылева и направление его стоп?
– В работе.
Это прозвучало, как «отстань». Но, в конце концов, фронт работ был, и довольно обширный. Я позвонила доктору, слезно умолила выписать нам с Ирой пропуск:
– Очень нужно поговорить! Очень! Вы себе представить не можете, какая тяжелая ситуация, доктор! Вы же не оставите нас наедине с ней? На вас одна надежда!
Доктор внял мольбам, и мы с Иркой помчались в больницу. Гордо прошли, помахивая пропусками, мимо охранника, нашли Игоря Игоревича. Он сидел в ординаторской, что-то писал. Расспросили о Наташином здоровье.
– Стабильно тяжелое. В реанимации.
Предъявили фото из записи видеонаблюдения, с таким трудом добытые. Не узнал никого.
Ирка впала в ярость. Чуть волосы свои белобрысые не рвала. И ее можно было понять!
– Припомните, Игорь Игоревич, – взмолилась я, – припомните точное время! Это очень важно! Вы себе никогда не простите, если случится страшное! Да!
Доктор уже было проникся важностью момента, но его позвали.
– Мы вас ждем! – крикнула Ира вслед уходящей белой спине.
Когда спина скрылась, Ирка тут же метнула взгляд на висящие в углу халаты. Решение было принято молниеносно: уже через секунду мы, облаченные в одежду эскулапов, степенно двигались по коридору.
– На каком этаже реанимация? – шепотом спросила Ирка.
Я не знала. Спрашивать у персонала больницы было не конспиративно. Мы спустились вниз на один этаж, вышли на территорию другого отделения. Поинтересовались о месте дислокации реанимации у какого-то больного.
Сердце мое билось часто-часто, ноги подкашивались. Осокина же была абсолютно спокойна. Мы вошли в реанимационное отделение. Огромное пространство, на котором высокие кровати в ряд, недвижные тела. Без всяких загородок-перегородок – так, видимо, врачам удобнее контролировать поле боя. По-хозяйски заложив руки в карманы халата, Ира шла по рядам реанимируемых. Наташку мы нашли почти сразу же. Она лежала на спине, бледная и недвижимая. К ней тянулись какие-то провода. По монитору бежала кривая линия.
– Наташа, – тихо позвала я.
Сознания у подруги не было. Она не откликнулась.
– Не соврал, – сказала Ирка, – в отключке, действительно.
– Пойдем, – прошелестела я.
Ирка внимательно рассматривала монитор.
– Пойдем, – дернула я ее за рукав.
– Да подожди ты, – огрызнулась Ирка, – что-то тут не так.
Подошла к соседней кровати, посмотрела на другой монитор и вдруг заголосила:
– Доктор, помогите! Здесь, здесь…
Прибежал медик. Внимательно посмотрел на Наташкину кривую:
– Что случилось?
– Здесь что-то не так, – с придыханием выпалила Ирка.
Доктор несколько секунд рассматривал Наташин монитор:
– Что не так?
Ответа не последовало. Мы с Иркой стояли в растерянности.
– Вы кто? – сурово спросил доктор.
Это все Ирка со своей самоуверенностью. Черт ее дернул найти «не то». Как будто она в этом что-то понимает, как будто знает, как должно быть. Спалились, как дуры, со своими медицинскими «знаниями».
– Мы к подруге зашли, – лепетала я, – проведать…
Из реанимации нас выгоняли с
