– Но у него темные волосы, – напомнила Ярина. «Светленьким» у колдуна было разве что лицо – прекрасный цвет бледной поганки.
– Не этот, – Ивушка возмущенно отмахнулась. – От него прострел-травой[12] и пятицветником[13] за версту разит.
– Пятицветник же не пахнет.
– Это для вас, людей. Мы ее всегда учуять можем. Кислый запах. Противный. А он в ней как вывалялся. Нет, тут другой был. Хорошенький такой. Волосы длиннючие. Жалко, больше не показывается.
– Еще чародей? – Ярина нахмурилась. Селяне упоминали об одном заступнике, и колдун вел себя так, будто поблизости нет никого из его племени. Даже волхв куда-то запропастился. В спину словно стужа дохнула, пальцы заиндевели от догадки: а вдруг колдун не врал? Вдруг это не он следил за домом, и рядом бродит кто-то еще.
Домовому эта новость тоже не понравилась.
– Ты когда его встречала-то, девонька? – спросил он.
– В середине темня еще, мы уже спать готовились. Я за ним давно-о смотрела. Он все искал что-то. Может, думал, что эту вашу госпожу лесную найти сможет. Они ведь часто виделись, пока она не погибла. Весной его один раз заметила только, уж больше луны прошло, – тяжко вздохнула Ивушка.
Торопий насупился и даже вцепился в свою меховую безрукавку от волнения:
– Точно ты мою хозяйку с другим колдуном видела?
– Не я. Сестрица. Она следила раньше. Все по своему чародею сохнет… – тут Ивушка скорбно прижала пальцы к губам. – Но это секрет. Особенно от тятеньки. Не говорите никому.
– А в чем дело? – Ярине происходящее не нравилось, она словно упускала что-то важное.
– Так Рябинка влюблена была. В чародея. Тогда тятенька спокойный был, а Дара еще в тягости ходила. Они тайком встречались. Он в Малых Пригорках на постое был. Однажды пообещал, что они свидятся на рассвете, а на ночь к Пустоши отправился. Так с тех пор ни слуху ни духу. Мы уж ей твердили, что он наврал наверное, а сам тишком уехал. А она уперлась. Говорит, убили его. Вот и следила за всеми. Думала, может, что вызнает. Даже зимой не спала. Да все без толку. До сих пор, чуть что, в лес сбегает, стоит тятеньке отвлечься.
Долго грустить русалочка не могла, поэтому, стоило Ярине отвлечься на хлопоты по хозяйству, притянула к себе трактат об украшениях.
Тревожно было на душе. Казалось бы, мало ли чародеев проезжало здешние места. Но зачем кому-то возвращаться сюда спустя полгода тайком? Не нравятся новые порядки, которые завел колдун? Неужели он и своих сородичей встретит так же, как ее?
– Ты не думай, раньше тут безвылазно чародеи паслись, – беспечно улыбнулась Ивушка. – Дивья Пустошь же, им там будто жемчугом скатным дорогу усеяли. Только с год назад на них словно мор напал, и все попрятались. А потом приехал этот, тогда вовсе никого не стало… Ой! Что это?
Русалочка с недоумением разглядывала одну из страниц в книге.
– Гривны, кольца, венцы, пояса… и меч. Почему он тут?
– Не трогай, егоза, – строго пригрозил домовой. – То янтарь, он нам губительный. Вдруг тебе даже с картинки поплохеет. Объясняй потом твоему папаше бесноватому, что с дочкой его стало.
Ивушка отдернула руки от книги, словно страницы оказались пропитаны ядом. Так для нее и было. Не терпела нечисть дивью кровь.
Ярина заглянула ей через плечо: рисунок на пожелтевшей от времени странице вышел как настоящий. Лезвие цвета темного меда, исчерченное яркими прожилками, простая гарда, слишком длинная рукоять и навершие с огромным переливающимся янтарем.
Эту историю знал любой ребенок, но у русалок другие легенды.
– Янтарный меч, – выдохнула она. – Великое творение Оружейника.
– Кого? – Ивушка уставилась на нее с восторгом и едва не запрыгала. – Расскажи! Расскажи!
Орм, возмущенный шумом, отбросил погремушку и завопил. Пришлось укачать его, унести в спаленку, а после рассказывать, русалочка уже вся извелась от нетерпения.
– Во времена последней войны с дивью жил чародей, – тихо начала Ярина, не сводя глаз с рисунка. – Не было искуснее его на свете. Он создавал великолепные украшения, способные приумножать силу владельца. Прослышав о его мастерстве, чародеи старались не убивать дивь, а приводить к нему. Из крови пленников Оружейник создавал бесценные сокровища. Они стократно увеличивали мощь…
– Он убивал просто ради силы? – испуганно перебила Ивушка.
– Легенды гласят, что дивь были чудовищами, и люди пытались защититься. – Ярина не чувствовала себя правой, поэтому говорила с осторожностью.
– Так можно кого угодно навью вырядить можно. Я не хочу, чтобы из меня делали украшение, если маги решат, что моя кровь дает силу.
– Не волнуйся, этого не будет.
– Откуда ты знаешь? Дивь наверняка тоже сначала жили мирно.
– Историю пишут победители, – прервал их спор домовой. – Правды уже не дознаешься. Что там дальше-то?
– Драгоценности из янтаря до сих пор разбросаны по миру и ценятся дороже царских венцов, – продолжила Ярина. А одно из них преспокойно лежит у нее в избушке.
– Но даже великим мастерам не чужда любовь. Сердце Оружейника покорила дева-чародейка. Прекрасная, словно зимнее утро и такая же холодная. Она пообещала ответить на его чувства, если он создаст для нее оружие, чтобы защитить себя, ведь она не могла сравниться с ним. Желая доказать свою любовь, Оружейник одолел последнего короля диви. Из его крови он создал лезвие, а сердце вырезал и вставил в навершие. Так появился янтарный меч.
– И что? – несчастно прошептала Ивушка.
– Дева благосклонно приняла подарок, а ночью, после свадебного пира, вонзила меч Оружейнику в сердце, пока тот спал. Его сила перетекла в клинок, и теперь уже чародейке не было равных в могуществе.
Русалочка шмыгнула носом, смаргивая слезы. Домовой у печки хмуро молчал, да и Ярина чувствовала себя подавленной. Ей с детства эта история казалась жуткой.
– А дальше? – шепотом спросила Ивушка. Она была так расстроена – сразу понятно, после такого «недолго и несчастливо» она не очень хочет знать окончание истории.
– Тебе какую версию: правдивую или любовную?
– Любовную.
– По легенде, настоящий суженый девы томился в плену у диви, в их последней крепости. Дева попыталась спасти его, но опоздала: убийство короля привело дивь в ярость, они убили всех пленников. Когда она нашла тело возлюбленного, то не смогла пережить утраты – пронзила сердце бесполезным теперь мечом, пытаясь догнать суженого на Темной дороге.
