А Ольга-то какова! «Не твоего уровня защита!» И не понимала ведь, глупая, с затаенной лаской подумал Раим, что там не только защита амулета работала. Что вдобавок к артефакту она свои собственные щиты подняла. И очень серьезные. Потрясающие инстинкты у его помощницы.
Скоро она придет и он будет извиняться, крепко извиняться. За своих подчиненных, которые напали на ее племянника, за то, что ей пришлось увидеть страдания Раша, за краткое, но от этого не менее острое горе щеночки. А главное — за то, что дал слабину и не пресек недостойное поведение своего человека.
***
Управляющая шла назад, в кабинет шефа и улыбалась. Чуть-чуть, едва заметно. Но, так заразительно. Редкие, попавшиеся навстречу всадники (а иным на барском этаже делать нечего) улыбались в ответ. Лиц Оля не видела, но кивки головой различала. Или это были неловкие поклоны? Она кивала в ответ и шла дальше. «Гусиные лапки» у глаз делали ее взгляд особенно лучистым, а губы сущую малость подрагивали, удерживая слова. Ну не идти же по коридору, разговаривая с само́й собой? Хотя Оля и разговаривала. Мысленно. Как раз с медикусом Дрири. Точнее, обзывала его прохиндеем, жуком, наглым марионеточником и прочими ласковыми синонимами на русском и нрекдольском. Делала она это увлеченно и со вкусом, но без всякого зла. Дрири, действительно, чуточку сшельмовал, но так мило.
Ольга, как договаривались, принесла в его импровизированный приемный покой заказанный тоник от лаве, а этот манипулятор от целительства взял и заставил ее, Ольгу, выпить содержимое ею же принесенной склянки! Да еще приговаривал так покровительственно:
— Пейте, пейте, голубушка. Вам это сейчас нужнее нужного. Скандал ведь учинять собрались, так? Вот и пейте! Для приличного скандала сил требуется много, а у вас их нет, я же вижу! Наш замечательный лавэ Шенол очень вас ценит, Ольга, но заботиться о сотрудниках он просто не обучен. Не учат такому во дворцах. Раиму, бедолаге, и в голову не придет предложить вам стимулирующего. — Медикус заговаривал Ольге зубы тоном доброго пастора, наставляющего детушек на путь истинный, а сам подталкивал к ее рту пузырек.
— А вы как же, док?
— А я, драгоценная госпожа Вадуд, — подмигнул интэ, — на вызовы без вот этого не хожу. Правило у меня такое, горьким опытом выстраданное. — Дрири продемонстрировал плоскую серебряную фляжку карманного образца и встряхнул ее. Во фляжке выразительно плескалось. И Оля решилась. Тем более что напиток приятно пах хорошим травяным бальзамом, только без спиртовой нотки в аромате.
На вопрос: зачем медикусу понадобилось гонять туда-сюда несчастную женщину, остался без ответа. Вот зачем, спрашивается? Можно же было просто попросить у лавэ это чертово бодрилово, так нет, противный интэ устроил ей променад по коридорам и этажам — заняться управляющей больше нечем! Настырный док все вопросы проигнорировал, просто развернул Олю за плечи и деликатнейшим образом выпер за дверь.
— Все-все-все, ступайте, голубушка. Карайте виновных, защищайте невинных, спасайте нгурулов. До обеда у вас сил хватит. А мне не мешайте. Следующий! У кого там раны? Эти идут первыми.
Вот и топала Оля к покоям лаве. Топала и понимала — все он правильно сделал, ее замечательный док. Напиток помогал и здорово. Не так, как подстегивает организм энергетик, напичканный синтетическим кофеином, а куда бережнее. Эта штука не только тело бодрила. Эмоции стали чуть другими. Упорядоченными, что ли? Злость осталась злостью, обида — обидой, жажда мести по-прежнему кипятила кровь, то теперь над этими эмоциями довлела рассудочность. Ольга вдруг поняла, зачем Дрири так поступил — он выиграл для нее время. Дал лекарству подействовать, а ей, Оле, осознать свое состояние. Под размеренный шаг вообще хорошо думалось и Оля теперь точно знала о чем будет настоятельно просить лавэ.
Не срослось. В кабинете попечителя торчал Рансу.
Этот тип вызывал у Ольги почти неконтролируемое желание перечить, лезть на рожон и сквернословить. А лучше — прибить! Вот прям к стенке. Можно — шипами Раша. И почаще да поглубже. Поглубже!
Главпас явно испытывал схожие чувства. Так зыркнул на Ольгу, что лавэ понял — примирение между этими двумя невозможно — ему таки придется выбирать. Хотя, что там выбирать? Сделать вид, что в отношениях с Рансу все по-прежнему он не сможет. И так слишком долго жил иллюзиями, а расплачиваться выпало самым слабым — Ольге и Павлу.
— Что, пришла потаскушку свою выгораживать? — перешел в наступление Рансу.
— Нет! Насильников хвалить буду! — отбрила Ольга с ядовитейшим сарказмом. — Ты-то с чего бесишься, главпас? Наезднички тебя — пастуха, с собой на оргию не взяли? Обидно стало?
— Энвер! Ольга! — В голосе лавэ звенела сталь. — Проблемы решать надо, а не гонором мериться!
— Да какие проблемы может решить старая баба!
— Те, которые ты и создал, младенчик престарелый! Да-да, ты…
Король Эрик просчитался. Думал — до возвращения наездников у него еще есть время. И на тебе — опоздал. Душный виварий был забит раздраженными животными. Привыкли, бедолаги, к вольному воздуху предгорий и на тебе — решетки, которые, к тому же больно стрекаются магией.
В остальном эмоциональный фон был спокоен. Почти. Что-то витало… Похоже, встреча одной заполошной иномирянки и лихих наездников не прошла без потрясений. Для последних. Если бы с Ольгой произошло что-то кардинальное, Раим бы уже сообщил. Значит, случилось не с Ольгой. Но, точно при ее участии. Эта леди умудряется встрять там, где встрять в принципе невозможно.
Величество был с похмелья, а потому — не слишком благодушен. Благодушия в характере монарших близнецов отродясь не водилось. Дур-рацкая ситуация — правящий близнец лично озаботился обмундированием для бывшей привратницы и скачет по ледяному подпространству в надежде переупрямить вероятности. Бред с подхрапыванием. А, ведь могло, могло получиться. Был шанс пройти по кромке вероятности, если бы не это досрочное возвращение. Распустил Раим свое войско. Вот какого рожна они приперлись раньше? Думай теперь, величество, куда деть узел с невиданным, но явно женским шмотьем. Не королю же нести? И так почти сутки только тем и занимался, что думал об этой земной шельме и старался решить ее проблемы. Они оба, и Раим и Ольга, ему еще заплатят за эти хлопоты. Одной Раимовой услугой не отделаются!
— Эй! — окликнул Эрик прошмыгнувшего мимо парня. Пастух из вновь прибывших почтительно склонился перед незнакомым наездником в форме западного корпуса.
— Возьми это, — король небрежно пнул узел у своих ног. — И отнеси госпоже Ольге. Да не медли! Лично в руки отдай!
— Так это, господин наездник. Никак не можно в руки. Госпожа сейчас у господина лавэ.
— Ну, так в комнату ей снеси! Где она спит? Иди! — И через мгновенье: — стой! Что у вас случилось?
Служивый замялся — рассказывать чужаку такое не хотелось. Да поздно. Наездники, они все менталисты. Посильнее — послабее, но все. Эрик уловил что-то про изнасилованье, про суд чести, про взбесившегося зверя… И помчался разыскивать Раима. Да что его разыскивать? Парочка встреченных наездников очень громко думали — чем же закончится свара в кабинете попечителя? В их мыслях мелькал образ Ольги и парни явно ей симпатизировали — альфа не всякого примет, значит, эта женщина чего-то да стоит. Кто решится за просто так подойти к альфе? А как она про насильников сказала!
