Это ведь я виновата! Вот пусть меня и казнят!
Ну не заслужила смерти девушка, которая полюбила и просто хотела быть с любимым мужчиной.
Господи, Лея! А для кого была твоя жертва? Кого ты полюбила?
Мало того, что наверняка отдала ему свою невинность, так он ещё и предал, опираясь на какие-то правила. Фактически, сам затянул на шее петлю...
Но мысль снова вернулась к тому, что только я могу найти выход. Должна найти!..
Так и не найдя достойного решения, я, наконец, провалилась в спасительный сон.
А утром, проснувшись, снова разрыдалась. Но меня вовремя отрезвила мысль, что слезами горю не поможешь.
Мне надо увидеть императора. И чем скорее, тем лучше. Хотя нет, спешка не нужна. Нужно тщательно продумать, что ему сказать. Какие аргументы привести, чтобы спасти Лею.
Вытерев упрямо продолжающие течь по щекам слёзы и не обращая внимания на злорадную ухмылкой Клоты, я позавтракала и твёрдым голосом произнесла:
- Передай, что я хочу видеть императора.
Но девушка только отвернулась и сделала вид, что не слышит.
- Клота, я обращаюсь к тебе. Передай Фарчиосу или кому-нибудь из охранников, что я хочу видеть правителя.
И снова на лице злорадная усмешка. Девушка уже не пыталась скрыть свои чувства.
- Император покинул планету. Ещё вчера. Вместе с Фарчиосом.
Это был удар ниже пояса. Я ведь почти придумала, что скажу ему.
- А когда вернётся? - спросила, в принципе не надеясь на ответ.
- Не знаю, - решила поддеть побольнее Клота. - Мне не докладывал.
И с этими словами, подхватив поднос с остатками завтрака, гордо вышла из комнаты.
***
Сначала я просто плакала, потом слёзы высохли и на их место пришла апатия. Я была похожа на ручей, который после обильного выплеска воды весь иссяк.
Вот и я вся высохла, скукожилась под бременем мыслей и поиском пути решения этого недоразумения. Где на кону стояла жизнь молодой девушки.
Лена и Наташа приходили каждый день, но заставали меня в одном и том же положении. Я просто сидела на кровати и смотрела в пустоту. И было такое ощущение, что эта пустота - внутри меня...
Мне не хотелось есть, не хотелось двигаться. Я всё время представляла то, как там Лее, и замирала от того, что озноб пробегал по коже. Как будто бы это я сидела там в холодном дворике прямо на земле и раскачивалась из стороны в сторону.
Девушки пытались вовлечь меня в разговор, сказали, что Тартон доставил на Евгестору нового врача, хирурга. Звали её Светлана Николаевна. Ей было около сорока, и на Земле её в принципе, кроме работы ничего не удерживало. Ни семьи, ни детей, да и родители уже умерли.
Но адаптацию, как ни странно, женщина проходила тяжело. Всё не могла смириться с тем, что больше не увидит свою больницу, своих коллег и пациентов.
Девушки обещали, что недостатка в пациентах тут не будет. И в подтверждение их слов сразу привезли троих воинов после нового нападения захватчиков. Один был более-менее стабилен, у двух же других были внутренние повреждения. Вот и пришлось оперировать.
Наталья спросила, можно ли привести Светлану познакомиться. Я, конечно, согласилась, но мне было совсем не до неё. Все мысли были о Лее.
А точнее о том, что завтра наступал десятый день после её ареста. А дальше что?
И император так и не появился. Так же, как Фарчиос...
Но на следующее утро мои молитвы всё же были услышаны. Император вошёл ко мне сразу после завтрака.
Мне показалось, или он был какой-то грустный. И раздражённый. Нет, всё это лишь моё воображение. Он же не чувствует...
- Приветствую тебя, Майя, - сказал правитель, подходя ближе к кровати, на которой я так и продолжала сидеть. - Как ты себя чувствуешь?
Надо же. Проявил заботу спустя неделю.
Я даже не знала, что ответить. Сказать, что хорошо - неправда. Сказать, что плохо - тоже, я ведь физически здорова.
- Спасибо, нормально, - ответила нейтрально.
- Почему ты до сих пор в кровати? У тебя что-то болит?
Мне послышалось, или в его голосе прозвучало беспокойство? Нет, не угадала. Он же не может беспокоиться.
- У меня болит душа, - сказала то, что было горькой правдой.
- Душа? - удивился император. Ну или как бы удивился.
- Да, душа. Это там, где обитают чувства.
Получается, вот у него как раз и нет души. Как у рóбота...
- Это из-за Леи? - бесцветно спросил мужчина.
Складывалось ощущение, что он спрашивал, понравился ли мне завтрак, а не задавал вопрос о приговорённой к смерти молодой девушке.
Я просто промолчала, а что толку отвечать.
- Майя, я хотел поговорить именно про это...
- Это? - я практически взвизгнула. - Это? "Это" зовут Лея. И она - живая, не смотря на то, что вы её отнесли к разряду рабынь. "Это" - не вещь!
- Майя, - сказал примирительно император, явно не ожидавший от меня такой реакции. Да я и сама от себя такого не ожидала.
- Прекрати, пожалуйста, - снова попытка меня урезонить.
Ладно, чтобы убедить его и впрямь нужна ясная голова.
- Ты же понимаешь, что Лея нарушила закон. У нас есть нерушимые правила, которые должны выполнять все жители империи. А она...
- Она бы не пошла на это, - перебила я императора, - если бы двум влюблённым позволено было быть вместе. Заметьте, двум свободным влюблённым. Ни у кого из них не было никаких обязательств перед кем-то ещё! И то, что у Фарчиоса уже была женщина... рабыня... Разве это повод разрушить их с Леей любовь? Это повод убить эту девушку, которая просто хотела быть счастлива рядом с любимым?!
- Майя, таковы порядки...
- Тогда почему же вы быстро пересмотрели свои взгляды относительно порядков, когда оказались при смерти? А потом - о чудо - исцеление! И теперь уже вся империя пересматривает свои взгляды на порядки в медицине и обучение у рабынь-женщин!
Император явно не ожидал от меня таких аргументов. Поэтому на какой-то момент замолчал и задумался.
- Майя, Лея совершила преступление! Она опоила Фарчиоса...
- И что? Она же не отравила его? Он жив, здоров и даже ещё и удовольствие с ней получил. И это повод для казни?!
- Как ты не понимаешь? Лея посягнула на здоровье и разум государственного служащего...
- Это был просто жест отчаяния! Это вы не понимаете! Она полюбила! Хотя, что я вам рассказываю, вы же всё равно не способны ничего чувствовать...
Я осознавала, что это была просто истерика, но ничего не могла с собой поделать. Мне, совершенно уравновешенной и спокойной, сейчас хотелось лезть на стену и рвать на себе волосы...
