– Они сюда селят студентов на полной стипендии, – критично произносит Даг и со всей силы швыряет мяч в стену. Тук. У него песчаного цвета волосы, похожие на проволоку. Может, они нас по внешности группируют? – думаю я. Самые странные ребята живут в одной комнате. – Кто-то пытался дверь стальным носком пробить, видал?
– Мы, стипендиаты, суровые ребята.
Даг смотрит на меня с неподвижным лицом. Но потом у него вырывается короткий смешок.
– Ладно, ты забавный.
– Спасибо.
– Может, мы уживемся. Люблю забавных чуваков.
Я упираю кулаки в бока, изображаю гримасу Граучо Маркса[8] и отбиваю тихую чечетку. Мне даже жаль нас с Дагом, которых веселит моя идиотская шутка.
Этой ночью я лежу в постели – со двора сильно тянет травой – и слушаю, как сотрудники кухни смеются и расслабляются после смены. Я думаю про себя: Ну, Скоттсборо я пережил. Теперь всего лишь нужно перетерпеть четыре года здесь. Я получу диплом и буду свободен.
Интересно, насколько взрослым надо стать, чтобы перестать отсчитывать минуты и года. Когда начнется настоящая жизнь? И что бы я с ней сделал – с этой свободой жить?
Со мной все хуже, чем я ожидал. Это происходит буквально сразу – прямо на следующий день, посреди первого занятия. Сначала все нормально. Я плохо поговорил с мамой после завтрака – у нее маниакальная стадия, – но все равно с нетерпением жду начала курса по готической архитектуре. Мне хочется изучить что-нибудь осязаемое и материальное – например, здания. А не истории или сюжеты.
Я нахожу аудиторию, прохожу и сажусь. Я взял все нужные книги по предмету. То, что мне удалось так хорошо с этим справиться, кажется огромной победой, так что, наверное, я чересчур расслабляюсь.
У профессора что-то на галстуке – похоже на овсянку, и в воздухе стоит тяжелый запах кофе и несвежего дыхания. Но он хороший преподаватель. Мы говорим о готике, архитектуре и прочих возвышенных вещах. Все это очень интересно. Он опускает поверх доски экран.
Он включает прожектор, но даже в этот момент я еще ничего не понимаю и не волнуюсь. Все в порядке, – самодовольно думаю я.
Первый толчок страха я ощущаю, когда преподаватель подходит к выключателю и в комнате становится темно. Но нет, это же просто видеоматериалы, никаких проблем. Я глубоко вдыхаю. Девушка рядом со мной кидает на меня беглый взгляд и отодвигается на пару дюймов.
На экране появляется изображение. Искусно вырезанная каменная арка, а за ней – солнечный свет. Арочный проход сияет, как освещенный дверной проем или как вход в пещеру.
Это последнее, что я помню. Тьма накрывает меня, как теплое одеяло, как ночь, внезапно опустившаяся на море.
Первое, что я вижу, когда прихожу в себя, – его лицо. Мы сидим на скамейке на улице, дует прохладный ветер и ласково светит солнце. Откуда-то сзади доносится шум бегущей реки.
Он не смотрит на меня, а, нахмурившись, глядит в книгу. Лицо кажется знакомым, но пока я не могу понять почему. Взъерошенные волосы цвета осенних буковых листьев, каштановые локоны… Большие и темные глаза. Интересное сочетание, – рассеянно думаю я, и, видимо, слово «интересный» запускает в голове какую-то цепочку ассоциаций, потому что теперь вспоминаю, где видел этого парня раньше.
– Это снова ты, – говорю я. – Ты вчера был на лестнице у общежития.
– Точно, – отвечает он. – Привет. Ты вернулся. – Парень внимательно ко мне приглядывается. – Ты же вернулся? То есть на самом деле?
– Да.
Он еще секунду смотрит мне в глаза.
– Ладно. Потому что до этого ты как заведенный повторял, что все в порядке, хотя это было очевидно не так.
Я не хочу ничего знать, но, конечно, должен спросить:
– Что случилось? Что я сделал?
– Ты встал и вышел из класса. У тебя был какой-то растерянный вид, так что я решил пойти за тобой.
– О, – с облегчением вздыхаю я. – Все не так плохо. Иногда я начинаю… – я прочищаю горло. Оно высохло и болит, как будто я долго кричал. – Иногда от стресса у меня случаются провалы в памяти.
Парень продолжает не отрываясь смотреть на меня.
– Наверное, страшно.
– Неудобно, – говорю я и начинаю подниматься со скамейки. – Лучше я пойду.
– Э-э-й, – протягивает он руку, одновременно поддерживая и останавливая меня. – Подожди. Занятие уже закончилось. На самом деле довольно давно.
– Когда?
– Где-то час назад.
– И ты сидел со мной все это время?
– Ну да.
– Не стоило, я бы справился.
Меня трясет от мысли, что ему меня жалко.
– Я понял, какую мысль хотел донести тот парень, – произносит он. – Готические арки. Очень готические. Арки. Невероятно арочные. Высиживать дальше не было смысла.
– Ну, это очень мило с твоей стороны.
– Я подумал, лучше за тобой присмотреть. И сказал профессору, что мы знакомы. Старые школьные приятели.
– Изобретательно.
– Я такой. Ты можешь идти? Тебя нужно отвести в медицинский центр.
– Пожалуйста, нет.
От одной мысли про крышу, стены и замкнутые пространства у меня снова учащается сердцебиение.
– Я сейчас не в состоянии находиться в помещении. Просто… не могу. Не заставляй меня объяснять.
Он кивает и просто возвращается к своей книге, и это потрясающе. Его присутствие не напрягает. Большинство людей просто неспособно удержать свои мысли и эмоции при себе, даже когда молчат и пытаются тебя не раздражать. Мне даже кажется, что в таких случаях особенно. Но у него не так.
Я достаю из джинсов коробочку с таблетками и принимаю дневную, хотя еще рано. Немного поразмыслив, принимаю еще одну.
– Я Скай, – представляется он. – Ну, на самом деле нет. Меня зовут Пирс, но в колледже я решил начать с чистого листа.
– Меня зовут Уайлдер.
– Как Торнтон Уайлдер[9].
– Да.
– Как ответственный гражданин, я считаю своим долгом передать тебя в руки квалифицированного специалиста.
– Я просто хочу посидеть на улице, – умоляю
