и я осталась совсем одна. Подо мной была могучая и широкая вода, постилающаяся на сотни километров. Я хочу домой, я молилась и хотела домой. Дождь до сих пор не касался меня, но ветер мешал набрать скорость, хоть я старалась из-за всех сил. В какой стороне мой дом? Я навострила все свои рецепторы и услышала где-то внизу лай собак, музыку из проезжающих машин и шум поезда. Кажется, я пролетала железную дорогу, мне нужно туда, подсказала интуиция, и я последовала её совету, через пару километров я снова остановилась и навострила зрение и слух. Вдалеке горел слабый огонёк, выше всех деревенских домой, должно быть это церковь. Я прищурилась и смогла точно различить большие, знакомые мне с детства золотые кресты, я совсем рядом, и не чуя скорости помчалась домой. Когда я увидела родной забор возле дома, я спрыгнула с метлы, но слишком рано, высота была пару метров, поэтому я кубарем пролетела по тропинке и развалилась прямо посередине дороги, метла с грохотом упала позади меня. Я так и лежала, не слыша ничего вокруг, к горлу подступила горечь, глаза наполнились слезами, и я расплакалась как ребенок.
— Мирослава! — Тонкие, теплые руки обхватили меня за плечи, и я узнала берегиню. — Что произошло, почему ты плачешь? — В её голосе я слышала недоумение и возможно страх.
Я долго не могла ничего сказать лишь глотала горькие слёзы и всхлипывала.
— Ты дома, ты в безопасности. — Не переставала повторять Аня и ее слова подействовали, я дома, здесь меня никто не тронет.
— Она снова пыталась меня убить. — Прошептала я, — только погиб ни в чем не повинный человек. — Не выдержав я снова заплакала, Аня молчала, но я слышала, как часто забилось её сердце, она напугана.
— Иди спать. — велела она, отстраняясь от меня. — Я буду начеку и никого близко не подпущу к дому. — Я вытерла слёзы и послушно пошла в дом, дверь почему-то была открыта, когда я входила на кухню мне показалось, что её кто-то закрыл. Диван казался непривычно мягким и в доме пахло по-особенному свежо, засыпая мне почудился какой-то силуэт.
— «Засыпай детка, в нашем доме тебя никто не тронет.»
Глава двадцать шестая. Ведич
— Собралась? — В окне появилось довольное лицо Глеба, от испуга я поперхнулась булкой, и закашлялась. — Тебе лишь бы пожрать. — Недовольно хмыкнул он и облокотился на подоконник запихивая голову в дом.
— Куда лезешь? — Треснув ему ложкой по лбу обиделась я.
— Ай, дура! — Глеб тут же высунул голову на улицу и ушёл. Я довольно хмыкнула.
Бабушка выбежала из зала с большой сумкой.
— На дитятко я тебе собрала в дорогу.
— Ба — Горько выдохнула я. — Ну не надо.
— Надо! — Бабушка залезла в холодильник и достала полуторалитровую бутылку красного кваса. — Это вам тоже в дорогу, сама уваривала.
Я покачала лишь головой, спорить бесполезно.
Через пятнадцать минут я была собрана, в сумке лежало все самое необходимое: телефон, деньги, пару ведьминых записок с заговорами и ключ который все две открывает.
— Поехали? — Весело спросил Олег и я кивнула.
Когда мы выехали из Извета я спросила сколько ехать.
— Навигатор показывает пять часов. — Отозвался обиженный Глеб, у него на лбу зияла красным большая шишка. — Заодно Владимир посмотрим, мимо проезжать будем.
— У нас нет времени. — Возразил Олег.
По пути я рассказала своим друзьям что случилось на шабаше.
— Заклинание «черная вода», её любимое. — Я сидела сзади и не видела лица Олега, но по голосу поняла, что он поморщился. — Нам нужно в лепешку разбиться, но отыскать алатырь.
— Как бестелесный дух может колдовать? — Поинтересовался Глеб, открывая окно и закуривая.
— У неё везде последователи, это не она. — Олег вздохнул. — Пока её тело в могиле, она не может принудительно забрать силу, но как только её оттуда вытащат, проще простого.
— Мда, короче так и так она оживет? — Отозвалась я, Олег лишь кивнул, оставшиеся время до Владимира мы ехали молча, слушая радио.
— За бургерами заедем? — Спросил Глеб, я раскрыла глаза и потянулась, незаметно для себя, я заснула.
Все были за, только когда мы уже вышли, пожевывая гамбургер я вспомнила про бабушкин пакет, не ловко вышло. Когда мы сели в машину Глеб снова закурил.
— Какой у нас план действий? — Спросила я.
— Приезжаем, я иду к одной знакомой. — Я нахмурилась и проигнорировала укол ревности, Глеб, увидев мой взгляд, в зеркало заднего вида, хмыкнул. — Ты — Олег кивнул в сторону племяшки. — Пойдешь с Мирой искать место силы.
— Интересно как мы это сделаем. — Я уставилась в окно закусывая губу. — Суздаль большой город.
— Ну я бы так не сказал, как Спаск наверное.
— Серьезно? — Удивился Глеб и выкинул окурок.
— Ладно поехали, на месте разберемся.
Я откинулась на спинку сидения и прикрыла глаза, но тут же распахнула их. Сжала кулаки и тут же разжала их, в руке была пожелтевшая записка, медленно, без шороха я развернула её, надпись гласила «Ведич»
Под ногами что-то хрустнуло, и я огляделась, я стояла в лесу, светило солнце, листва была немного пожелтевшей, казалось только наступил сентябрь. Воздух был свеж и прохладен, пахло сырой землей, как после дождя. Послышался неясный звук, я прислушалась, как будто сова ухала. Я пошла на звук, с каждым шагом в лесу становилось все холоднее и темнее, листва на деревьях пропадала и на земле лежал белый снег, когда я вышла на поляну я обомлела, стояла ночь и прямо передо мной стоял величественный дуб раскинув свои руки-ветви. В отличии от остальных деревьев на нем еще была темная листва. Я прислушалась, один лист оборвался и медленно лавируя в воздухе упал на землю, в месте где снег растаял. Большая сова сидела на одной из ветвей ко мне спиной, но как только я сделала шаг тут же повернула ко мне свою голову и уставилась на меня своими большими черными глазами.
Она молчала, а я не двигалась.
И вот я увидела под могучей кроной дуба что-то сверкнуло, я пригляделась и смогла различить, что это золотой ларец. Сердце забилось, и я поняла, что внутри. Это не просто дуб — это перводрево Прадуб. Я подошла к ларцу, сердце колотилось как бешеное и я не слышала ничего, кроме его ударов, сова не сводила с меня своих глаз. Под ногами что-то захрустело, я опустила взгляд и мой крик повис в тишине. Подо мной были человеческие черепа, я снова огляделась и поняла, что стою на горе черепов и леса больше нет. Сова часто заухала
