превосходили в могуществе своих собратьев-мужчин, поэтому их следовало уничтожать быстро и безжалостно. Если промедлить и дать одичалой ведьме переместиться, она обживет новое место и продолжит мучить и убивать людей.
В застойном воздухе Черного леса, который давно не тревожил даже легкий ветерок, внезапно возник черный магический смерч. С жутким утробным воем огромная воронка засасывала все, что встречалось ей на пути, подчистую выбривая окрестный лес, оставляя после себя лишь голую потревоженную землю.
Мона неподвижно стояла перед надвигающейся на нее магической стихией и в своем легком развевающемся платье выглядела хрупкой и уязвимой. Казалось, смерч вот-вот поглотит ее, и она навсегда исчезнет в его ненасытной черной утробе, но неожиданно плотная воронка покачнулась, утратила свою четкую форму, в ее завихрениях началась какая-то сумятица. Пока ведьма лихорадочно пыталась восстановить контроль над магией, в Черном лесу вспыхнуло пурпурное зарево, а потом земля содрогнулась.
Это было похоже на мощный, но совершенно беззвучный взрыв, сила которого в клочья разметала черную магическую воронку, а вместе с ней и саму ведьму. Когда оглушенные патрульные сумели, наконец, подняться на ноги, то на месте густых зарослей увидели большую пустошь в комьях вывороченной земли…
— Поторопитесь, Джонатан, у нас совсем нет времени! — нетерпеливо окликнула волшебница и снова открыла портал.
Потемневшее от времени приземистое строение в прежние времена принадлежало смотрителям леса. Скорее всего, ведьма случайно набрела на опустевшую хижину и решила в ней задержаться. С покосившейся крыши свисали комья мха, распахнутая настежь полусгнившая дверь была сплошь покрыта слизнями, но Светлая госпожа не обратила никакого внимания на запустение и грязь.
Она вошла в смрадный сумрак и быстро огляделась. В центре единственной комнаты стоял длинный деревянный стол, на котором лежал человек. Из многочисленных ран на его теле сочилась густая темная кровь, стекая на грязную столешницу, а с нее на земляной пол.
У Джонатана при виде жуткой картины вырвалось громкое рыдание.
— О Боги, Джас!!!
Мона окутала умирающего своей магией, чтобы не дать угаснуть слабой искорке жизни, которая едва теплилась в израненном теле. После гибели ведьмы темные чары развеялись, и теперь несчастный узник мог в любой момент пересечь роковую черту. Дела обстояли даже хуже, чем опасалась волшебница. Ведьма не просто срезала с капитана почти всю кожу, а начертала прямо на теле свои грязные желания. Она искромсала его с головы до ног, нетронутым осталось только лицо, и, приглядевшись, Мона поняла, почему. Даже бездушная тварь, питающаяся человеческими страданиями, не осталась равнодушной к привлекательной внешности молодого капитана.
По знаку волшебницы эльфы накрыли Джастина несколькими слоями чистой ткани, завернули в походное одеяло и переложили на носилки из крепкого домотканого полотна. Джонатан время от времени порывался погладить брата по грязным слипшимся волосам, а Алан испуганно смотрел, как на походном одеяле стремительно проступают кровавые пятна.
Когда они снова очутились под стеной форта, и эльфы принялись отвязывать лошадей, Мона попыталась достучаться до растерянного и подавленного Джонатана.
— Мне необходимо уединенное безопасное место, где есть чистая вода, но вы должны думать быстрее, потому что жизнь вашего брата неумолимо истекает.
Джон и Алан в отчаянии уставились друг на друга, а потом в один голос воскликнули:
— Домик у озера!
Глава 3
Место, куда немедленно отправился спасательный отряд, понравилось Моне с первого взгляда. На берегу небольшого озера стоял просторный и чистый деревянный дом. Две комнаты, кухня и прекрасно оснащенная баня — вот и все, что оказалось внутри, но большего волшебнице и не требовалось.
Эльфы осторожно уложили капитана на широкую скамью и отправились к колодцу за водой, а Алан принялся разжигать большую банную печь. Джон, у которого все валилось из рук, не отрываясь, смотрел на бледное лицо брата.
— Смотрите, Светлая госпожа, он совсем не дышит!
— Дышит, но слабо. Джонатан, вам лучше уйти до того, как мы начнем снимать покровы. Поверьте, вам не нужно больше на это смотреть.
— Нет, я не уйду! — неожиданно уперся патрульный. — Это мой брат, и я его не брошу.
Не обращая больше внимания на Джона, Мона сосредоточилась на своем подопечном.
— Вода должна быть не ледяной, не теплой, а прохладной, — когда эльф поднес ей полное ведро, волшебница окунула в него руки и кивнула. — Теперь лейте, только очень медленно.
Как только одно ведро пустело, эльфы тут же подносили другое, и лили воду до тех пор, пока одеяло полностью не намокло. Его осторожно размотали и начали снимать слои ткани. Когда стекающая на пол вода из алой сделалась бледно-розовой, Мона дала ранам немного подсохнуть и тщательно промыла волосы капитана. Она слышала, как мучительно рвет за ее спиной Джонатана, но ни на секунду не отвлекалась от работы.
На тело Джастина Хартли невозможно было смотреть без содрогания. Поскольку обездвиженный пленник все время находился в сознании и все чувствовал, наблюдать за его лицом доставляло ведьме особое удовольствие. На свою беду, капитан Хартли был необычайно привлекателен, поэтому ведьма истязала его с особой жестокостью.
Мона устало поднялась с банной скамьи и вышла посмотреть, готова ли постель для ее подопечного. Она выбрала меньшую по размеру комнату, в которой стояли две кровати, шкаф, стол и четыре стула. На стене над небольшим комодом висело зеркало, окно украшали цветастые занавески. Вся мебель в доме была простой и удобной, пол выскоблен добела, на полках нашлись чистое постельное белье и полотенца. Как и в форте Кэннон, в доме у озера царил идеальный порядок, и это было несомненной заслугой командира.
Маленькая спальня имела отдельный выход на задний двор, и когда эльфы устроили капитана Хартли на одной из кроватей, Мона вышла, чтобы немного осмотреться. Зеленовато-голубая гладь озера безмятежно дремала под затянутым облаками небом, моросил мелкий дождик. На лодочном причале сидел Джонатан и безутешно плакал, закрыв лицо руками.
— Кэйд, — обратилась волшебница к кианнасаху, — сожгите покровы и носилки, вымойте там все, как следует, а потом помойтесь сами. Когда закончите, разбивайте лагерь, возможно, мы задержимся здесь на несколько дней. Принеси мне, пожалуйста, чистую одежду и больше в дом не заходи, пока я не позову, — сэйдиур коротко кивнул и удалился, а Мона спустилась к берегу. — Джонатан, у вас здесь есть сменная одежда?
— Да, Светлая госпожа.
— Очень хорошо. Сейчас вы вернетесь в баню, вымоетесь и сожжете в печи свою форму. Потом отправитесь в форт и, как следует, отдохнете. Когда в состоянии вашего брата произойдут какие-нибудь перемены, я за вами пришлю. Вам все понятно?
Едва заметный нажим в голосе волшебницы оказал на Джона магическое воздействие. Он вскочил, вытер глаза и бодро кивнул.
