class="p1">— Да, Светлая госпожа!
— Тогда ступайте, у меня еще много работы.
В доме Мона сняла испачканное кровью платье, выбросила его за дверь и тщательно вымылась за ширмой. Она находилась не в лучшей форме, потому что практически каждую ночь Таэль незаметно исчезал из спальни, и ей приходилось отправляться на поиски. Если ее мужу однажды удастся выбраться за пределы замка Розы, в семье возникнут по-настоящему серьезные проблемы. В любом случае, это был всего лишь вопрос времени…
Волшебница подошла к постели и всмотрелась в застывшее лицо капитана Хартли. Природа была к нему благосклонна и щедра, а вот Судьба обошлась немилосердно жестоко. Даже на расстоянии Мона чувствовала жар, исходящий от израненного тела, над которым все еще властвовала темная магия. Дело осложнялось тем, что он голодал больше семи дней и потерял слишком много крови.
Мона накрыла Джастина тонким влажным полотном и легла рядом, прижавшись к нему как можно теснее. В первый момент от жара и боли у нее едва не остановилось дыхание. Собрав остатки сил, волшебница закрыла глаза и с головой окунулась в то адское пекло, где сейчас находился ее подопечный.
Время шло, капитан по-прежнему горел в лихорадке, сбить жар никак не удавалось. В конце концов, чтобы избавить его от страданий, не подвергая смертельной опасности, Моне пришлось принять нелегкое решение. Она залечила ужасные раны, оставив темную магию внутри тела, и только после этого горячка неохотно пошла на спад, а многочасовая агония сменилась тяжелым беспамятством.
Глубокой ночью волшебница с трудом перебралась на свободную кровать и мгновенно заснула, но как только первый солнечный луч робко проник в комнату, она открыла глаза. До полной победы над вездесущим злом было еще очень и очень далеко. Ее извечный противник находился здесь, совсем рядом, а она пока ничего не могла с этим поделать. Мона оделась, умылась и подошла к постели капитана, чтобы посмотреть на результат своих усилий.
Джастин Хартли лежал на спине, слегка повернув голову набок. Краски жизни пока не вернулись к его благородным чертам, но такое лицо не могла испортить даже восковая бледность. На ее фоне лишь эффектнее выделялись высокие скулы, идеальные дуги бровей, четко очерченные губы и темные волнистые волосы. Красота этого мужчины не могла оставить женщину равнодушной, и Мона не оказалась исключением.
В нескольких шагах от дома эльфы установили нарядный шатер и походную печку, на которой уже весело булькал котелок. От хорошо знакомого аромата рот Моны мгновенно наполнился слюной. Она очень любила тушеные эльфийские бобы со специями и воздушные лепешки, которые заменяли эльфам хлеб. Все ее сэйдиур умели готовить сытную и вкусную еду, более того, они всегда и везде могли ее добыть. Мона уже заметила в ведре утренний улов, значит, на ужин у них будет чудесная рыбная похлебка.
При появлении волшебницы Кэйд мгновенно пришел в движение. Он усадил сиятельную госпожу на перевернутый ящик, сунул ей в руки миску с бобами, а сверху положил еще горячую лепешку. Мона жадно набросилась на еду. Как только миска пустела, Кэйд тут же подкладывал в нее добавки. Он уже неплохо изучил особенности организма молодой волшебницы, поэтому у него всегда были наготове еда и тонизирующий эльфийский чай.
Глава 4
Капитана разбудил стук топора под окном. Этот звук его всегда успокаивал, но сегодня почему-то показался тревожным. Хартли открыл глаза и несколько мгновений бездумно смотрел на незнакомую женщину, сидящую на стуле рядом с кроватью.
— Доброго дня, капитан Хартли. Я Мона Корвел, волшебница из замка Розы. Ваш брат Джонатан и патрульный Алан Старк обратились ко мне за помощью, — Джастин убедился, что накрыт одеялом, и на всякий случай покрепче обмотал им бедра. — Мы освободили вас вчера на рассвете. Вы помните, что с вами произошло? — Хартли не ответил. Его разум, погруженный в сплошной непрекращающийся кошмар, отказывался воспринимать действительность. Некоторое время Мона наблюдала, как в глубине зеленых глаз капитана клубятся мрачные тени, потом приняла какое-то решение и поднялась со стула. Ее неожиданное движение заставило Хартли вжаться в спинку кровати. — Сейчас мой человек принесет вам еду и питье, а вы постарайтесь сделать все так, как он скажет. На стуле одежда, которую мы нашли в шкафу, и вот это тоже принадлежит вам. — Мона наклонилась и осторожно положила на край одеяла фигурку дикого лесного кота. — Просто чудо, что перед самым отъездом Джонатан сунул амулет в карман, потому что эта безделица спасла вам жизнь.
Как только за женщиной закрылась дверь, Хартли поспешно выбрался из постели. Ноги у него дрожали, голова кружилась, но все это было несущественно. Главное — он ощущал босыми ступнями нагретые солнцем доски пола, вдыхал запах смолистого дерева, чистого белья, а еще неповторимый аромат цветов и специй, который оставила после себя обворожительная незнакомка.
Она явно не была иллюзией, потому что капитан никогда ее раньше не встречал, а ведьма могла принимать только те обличья, которые извлекала из его памяти. День за днем Джастина насиловали и резали то родная мать, то покойная жена, то юная сестра его школьного товарища, то нищая старуха с рыбного рынка… Темная магия ни на минуту не позволяла ему забыться, он не мог даже закрыть глаза, поэтому вынужден был не только переживать, но и наблюдать это жуткое, бессмысленное издевательство.
Слабая и немощная с виду женщина обладала какой-то жуткой темной силой, поэтому легко подчинила своей воле обученного, опытного бойца. Джастин полностью утратил контроль над собственным телом, позволяя дикой извращенке делать с собой все, что ей только приходило в голову. Капитану хотелось выть от боли, стыда и отчаяния, но из чистого упрямства он молчал. Когда беспрерывные издевательства уже становились невыносимыми, с его искусанных губ срывался долгий низкий стон. К несчастью, этот звук только возбуждал ведьму, и она продлевала пытку, чтобы слышать его снова и снова…
Джастину внезапно стало не хватать воздуха. Желание бежать, спрятаться, забиться в какую-нибудь нору, где его никто никогда не найдет, накрыло с головой, но он скорчился на полу и заставил себя остаться на месте. Томительно текли минуты. В открытое окно задувал теплый ветерок, шевеля знакомые цветастые занавески, слышались птичий щебет, ритмичное постукивание и разговоры на незнакомом языке. Наконец, мучительная судорога отпустила тело Джастина. Он сел, обхватив руками колени, и принялся вспоминать слова незнакомки.
Неужели Джонатан и Алан действительно обратились за помощью к Великой волшебнице? Если Мона Корвел действительно спасла его из плена, то как они смогли очутиться в домике у озера? Происходящее пока не укладывалось в голове
