было страшно, но досюда вести пусть и дошли, но уже как-то точно поостыв, поэтому никто мне ничего не сделал и про графа даже не спрашивал.
Замело так сильно, что теперь дорога от Курганово до ближайших деревень занимает слишком много времени. Да и холодно стало.
Зато повстречал наконец-то охотников, тех самых, которых мы вместе с Кларой искали несколько дней назад. Они вернулись раньше из-за снегопада.
Встреча наша произошла случайно. Я вообще-то искал извозчика (в Заречье спрашивать не решился, всё же там люди Ферзена).
Так случай вновь привёл меня в дом одного из охотников. Он как раз собирается в Орехово отвезти кому-то заказ на пушнину, вот и согласился за дополнительную плату (попросил он столько, что пришлось написать письмо Лёшке с просьбой заплатить вторую половину по прибытии. Правда, у меня нет и первой половины) довезти Матрёну до Нового Белграда.
Мы разговорились.
– А меня ваши так запугали Лесной Княжной и Хозяином, что я удивлён вообще повстречать в Великолесье охотника.
– Это почему же?
– Разве они разрешают вам бить зверя? Мне объяснили, что лес наказывает всех, кто ему вредит.
– Лес морок кажет, это верно, – снова загадками заговорил охотник. – Но если знать к нему подход… да и в роду у меня все были охотниками.
Он показал деревянные обереги над крышей избы. Обычно у ратиславцев на самом верху стоят скрещенные коньи головы, называется эта штука забавным, каким-то хлюпающим, словно грязь под ботинками на ратиславской дороге, словечком охлупень. Примечательно, что в округе Нового Белграда коньих голов обычно две, а здесь, в Великолесье, – по одной.
Так вот, на доме охотника оказались не коньки, а сокол и ворон. Охотник рассказал семейную легенду, которую я посчитал важным записать, пусть она и совсем короткая да ещё и перекликается со сказками, которые я уже упоминал, а повторяться не хочется. Должен отметить, что слог у деревенского охотника так ладно меняется, когда он рассказывает сказку, что становится очевидно: пересказывают её в этом доме часто и запомнили слово в слово.
Мы сели на завалинке так, что сокол и ворон глядели на нас сверху вниз. И я стал быстро записывать.
Иван Петров, охотник из д. Заречье
О СОКОЛЕ И ВОРОНЕ ИЗ ВЕЛИКОГО ЛЕСА
Давным-давно, в такие стародавние времена, что уже и не упомнить, Великий лес рос повсюду вокруг. И правил там Хозяин – царь над духами Нави, всеми чародеями, всеми зверями и даже людьми. Потому что каждый, кто ступал хоть одной ногой на его землю, попадал в его власть.
Но не может даже Хозяин жить один. Нужна ему жена, Хозяйка, мать его лешаков, госпожа над зверями да духами. И стал Хозяин ходить среди людей, искать себе невесту. Много он повстречал красавиц, от которых замирал дух, много мудрых девиц, что могли и царя уму-разуму научить, много мастериц с золотыми руками, но ни одна не подходила, чтобы править Великим лесом.
Уже отчаялся Хозяин, когда увидел могущественную чародейку. Была она кожей бела, словно снег, волосы черны, точно вороново перо. Но чародейка – не смертная девица. Не захотела она идти за Хозяина леса замуж и жить среди зверей и духов Нави. Она отказала ему, обратилась вороном и улетела прочь.
Хозяин послал следом за ней сов, своих лесных стражей, но всех разорвала острыми когтями и клювом чародейка-Ворон.
Хозяин пустил по следу духов Нави, но всех сожгла яростным огнём чародейка-Ворон.
Она улетала всё дальше и дальше, и тогда Хозяин пошёл на обман. Он обратился юношей – золотоволосым, точно солнце, прекрасным, словно сокол. И чародейка влюбилась. Она вышла за него замуж, стала хозяйкой его владений.
А Хозяин обратился соколом, поманил возлюбленную за собой, и она, ослепнув от любви, последовала за ним в самое сердце Великого леса, не почуяла обмана, пока вечные ели не сомкнулись вокруг плотной стеной. Навеки они теперь были связаны, не сбежать им друг от друга, не разорвать брачные клятвы.
Только тогда явил Хозяин свой истинный облик, и стал ясен обман.
Разозлилась чародейка, взмахнула руками, и из самой земли выросли высокие стены, отгородили её от мужа. Ведь сбежать из Великого леса она больше не могла. Заклятия держали её.
До сей пор посреди Великого леса стоит башня, где заперта госпожа всего Великолесья, чародейка-Ворон. А вокруг летает сокол, клекочет, зовёт её, просит прощения. Может, однажды ответит она на зов любимого.
Должен заметить, что эта сказка чем-то перекликается со сказкой Маруси. Может, это и вовсе один сюжет, рассказанный на разные лады.
Конечно же, я тут же спросил, правда ли эта башня существует.
– Ну, как сказать, – к моему разочарованию, тут же начал мямлить охотник. – Какие-то останки поселения я и вправду видел, но всё там развалилось. Есть большое озеро, вокруг него остались укрепления, даже стены. И башенка тоже есть, но совсем развалившаяся, я даже не рискнул залезать внутрь. Всё же из дерева. Лес и время быстро их забирают.
– Погодите. – Я вспомнил, что разговор наш начался с охлупня на крыше. – При чём тут охотники? Как связаны сокол и ворон…
– Так они и разрешили моему прадеду охотиться в Великом лесу, – пожал плечами мужик. – Уж не знаю, чем он так угодил чародеям.
– Чародеям?
– Из Совиной башни. – Охотник посмотрел на меня как на последнего дурачка, не понимавшего очевидных вещей.
– Так сокол и ворон…
– Вы не понимаете, господин, – вздохнул охотник. – В Великом лесу нашем когда-то жили могущественные чародеи. Вот недавно ещё, я не помню, но мама мне рассказывала, что их было много, у них там целый город свой был. Может, то, что я видел, это он и есть, кто разберёт. Лес – он… знаете, морок кажет. Но поверьте, там раньше много людей было. Не таких, как наши. Но всех их…
– Убили…
– Слышали об этом, да? – шёпотом, глянув неожиданно исподлобья, сказал охотник.
– Как думаете, кто это сделал?
– Да ясно кто… – Он стрельнул глазами, не решаясь посмотреть прямо. – Одному человеку только это выгодно. Нам-то, деревенским, много не надо. А граф… он всегда больше хочет. Богачам всегда мало.
– А эти… чародеи… не позволяли, получается, уничтожать лес?
– Конечно нет, – возмутился очень искренне охотник. – Это их дом, лес для них – как для нас храм. Мы-то по чуть-чуть берём, по-умному, а люди графа… Я слышал, что вы тут наговорили на днях. Все слышали. Вы молодец, господин. Но это… не злите графа. Плохо это кончается.
На самом деле теперь граф кажется мне не таким уж ужасным. Напротив, он проявил терпение святого, раз до сих пор не выгнал меня из дома. Не имея никаких доказательств, я обвинил его в ужасных вещах.
С охотником договорились об отъезде. Осталось придумать, где достать деньги.
По дороге из Камушка остановился осмотреть валун. Клянусь, ночью мне показалось, что он пылал словно костёр, но ни пепла, ни золы, ни следов огня не нашёл. Да и полым, как тот камень на острове, он не казался.
Пока кружил по перекрёстку, ещё издалека заслышал гул. По дороге мимо проехала длинная, казалось бы бесконечная, вереница саней. Впереди, в самых первых санях, сидел граф Ферзен. Он заметил меня, бросил короткий презрительный взгляд и даже не кивнул. Кажется, пора перестать злоупотреблять его гостеприимством. После всего не стоит задерживаться в Курганово.
Я долго стоял на обочине дороги, наблюдал за проезжающими, а вереница саней всё не кончалась. Наконец не выдержал, попросился, чтобы меня подвезли, тем более что направлялись они, очевидно, в Курганово. В санях, в которые я залез, сидели простые мужики, судя по всему разнорабочие.
– А вы вообще кто?
– В основном у нас тут лесорубы, – ответил мне попутчик. – Граф везёт на работу.
– Рубить лес? – спросил я с позорно детским удивлением.
– Ну не рыбу же ловить, – загоготал мужик. – Конечно, рубить лес.
Он раскинул руки по сторонам.
– Ты посмотри, сколько тут этого добра. Во всём мире не сыскать столько древесины, сколько тут. Ты знаешь, сколько стоят местные сосны? Их везут аж…
