Книга Алуим - Виталий Иконников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты веришь в Бога? — спрашиваю я.
— Да. Наверное.
— Почему?
— Надо во что-то верить.
— И это все причины?
— Нет, — Татьяна задумалась. — Верю, потому что мечтаю прожить ещё одну жизнь. Пусть и не вечную. Страшно представить, что всё когда-нибудь закончится. Верю, потому что вселенная не похожа на хаос, возникший по случайности. Она продумана и отлажена. И ты — один из тех, кто меня в этом убедил. Верю, потому что надеюсь на лучшее. Однажды добро избавит мир от зла.
— У тебя на шее крестик.
— Да.
— Значит, ты православная христианка?
— Значит, да.
— И ты крещёная?
— Да. В два годика меня крестили. А почему ты спрашиваешь?
— Здесь две сотни людей. И почти все считают себя православными христианами. У многих кресты на шее: деревянные, серебряные, золотые. Вон, у того мужика даже на руке наколот. Все отмечают Рождество и Пасху. Кто-то ходит в церковь свечки ставить. Но при этом сейчас они беззаботно гуляют на языческом празднике, который осуждается представителями духовенства. Жгут костры, обливаются водой, гримируются в нечисть, пьют пиво и водку, а позже пойдут к реке…
— Никто из присутствующих не делает ничего плохого.
— Я никого не упрекаю. Наоборот, я всегда был против глупых запретов. Но мне интересно, что значит для людей религия, в которую их обратили не по своей воле?
— С чего ты взял?
— Ты сама сказала, что тебя крестили в два года. Разве это твой выбор?
Татьяна молчит.
— Ты веришь в доброту и справедливость, и я тоже. Это что-то глубинное, фундаментальное. Для такой веры не нужны особые дни, правила и символы. Она постоянна. А всё остальное — лишь привычки, развлечения, ритуалы. Вот чем Рождество для всех нас отличается от других праздников? Промежуточный день между Новым и Старым Новым годом, когда принято разбрасывать рис по подъездам и гадать на картах. День космонавтики, Троица или Ивана Купала — мы с радостью выпьем и потанцуем по любому из поводов. И не говори, что стуканье яйцами — не главный ритуал Пасхи.
Татьяна смеётся:
— Согласна.
— Ну вот.
Сегодня днём я зашёл к Татьяне и предложил вечерком прогуляться в Орешковку. Развеяться, поучаствовать в конкурсах, погода-то хорошая. Татьяна охотно согласилась. Мы шли сюда пешком. Наперебой болтали о всякой ерунде, часто смеялись и будто бы невзначай касались друг друга. Про понедельник старались не вспоминать, делая вид, будто его и не было. Думаю, мы оба просто не знали, что вообще можно сказать на этот счёт. Весь день я проходил в тёмной рубашке с длинным рукавом, скрывая от Татьяны и бабы Лены рану на левой руке. Ночью я обработал её зелёнкой и перебинтовал. Но объяснять, откуда она взялась, мне не хотелось.
— Так я не поняла: сам-то ты веришь в Бога? — спрашивает Татьяна.
— Возможно, да. Но я не верю в религии.
— Почему?
— Не знаю. Мне кажется, если Бог и есть, он не такой, как в книгах. Он… другой.
Вдруг со спины мне что-то надели на голову. Тут же снимаю. Широкополая соломенная шляпа, весьма потрёпанная, с узкой оранжевой лентой, обмотанной у основания. Оборачиваюсь и вижу Мальвину. На ней чёрная свободная футболка и спортивные штаны. Волосы покрашены в рыжий и сплетены в косу. Косметики практически нет. Она сейчас — полная противоположность своего привычного образа.
— Надень обратно и пошли ближе к толпе, — хватает меня за левую руку и тянет за собой. Резкая боль, но я стараюсь этого не показать.
— В чём дело?
— Скорее пошли, говорю.
— Куда?
— Они здесь. Ищут нас.
— Да кто?
— Вчерашние друзья.
Мальвина продолжает тянуть меня за руку. Резким движением, через боль, высвобождаю ладонь.
— Да подожди ты!
— Дурак. О тебе же беспокоюсь.
Поворачиваюсь к Татьяне. Она смотрит на нас непонимающим и возмущённым взглядом. Её глаза требуют объяснений.
— Это твоя девочка что ли? — спрашивает Мальвина.
— Да, — твёрдым голосом отвечаю я.
Мальвина ухмыляется:
— Целуешься со мной, на свидания ходишь, а у самого девочка есть? Ну как тебе не стыдно, красавчик! Пудришь нам, наивным дурочкам, головы.
— Это правда? — в глазах Татьяны читается неверие словам незнакомки. И если я отвечу «нет», скорее всего, она не усомнится.
— Правда.
Я не смог соврать, но что это меняет? Такая честность не превратит в рыцаря на белом коне. Голос ровный, спокойный. Сейчас не та ситуация, чтобы извиваться и просить прощения. Мой ответ и так унижает Татьяну. И ей было бы вдвойне обидней видеть пристыженность на моём лице.
Опустив взгляд, Татьяна несколько секунд размышляет над услышанным. После чего, без лишних слов и выяснения отношений, с присущим ей достоинством, разворачивается и идёт в сторону угасающего костра, к повороту, ведущему домой. Хочу догнать её, остановить. Но понимаю — это бессмысленно. Я не найду, что сказать, а ситуация уже всё сказала за меня: Влад не получил в понедельник желаемого и пошёл на свидание с другой. Всё логически просто, пусть и не совсем верно. Только выстраивать хронологию событий, начиная с воскресенья — не оправдание, не спасение, а контрольный выстрел в упор.
Вот так что-то и заканчивается. Тихо. Без скандалов и раздирающей душу скрипки…
— Да кончай сопли пускать. Пойдём скорее, — говорит мне Мальвина.
Со злостью хватаю её за руку выше локтя.
— Зачем? — цежу сквозь зубы. — Я же тебе помог.
Изобразив заботливое выражение лица, Мальвина поднимает свободную руку и аккуратно поправляет ворот моей рубашки:
— Маленькая женская месть. Больше не будешь лезть целоваться, когда девушка сопротивляется.
Смотрю в эти большие, красивые, невинные глаза и понимаю: как же с женщинами всё-таки трудно.
— Что, ударишь меня?
— Это не поможет…
Мальвина победно улыбается, затем оборачивается в сторону торговой палатки.
— Приплыли!
— В чём дело?
— Засекли. Вот зачем ты шляпу снял?! Я же специально для тебя её стащила.
У палатки замечаю Пуха в жёлто-белой полосатой футболке. Рядом с ним стоит парень, который вчера приходил с лысой девушкой, а также ещё двое неизвестных мне парней. Пух указывает на нас и что-то им говорит. Те согласно кивают, но пока стоят на месте из-за присутствия участкового. Однако бутылка водки в руках директора школы опустела, и эти двое явно собираются ехать за «дозаправкой».
— Как они узнали, что мы тут? Твой знакомый сдал?
— Вряд ли, он надёжный малый. Мы шли пешком через весь город. Любой таксист мог обратить на нас внимание. Но они здесь не целенаправленно, так, для проверки. Праздник
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Алуим - Виталий Иконников», после закрытия браузера.