Кто-то мелкий и подловатый.
Кто-то оставшийся веревку сторожить и…
– Боюсь, в этом есть моя вина…
Эль осматривался.
Есть. Как не быть. Я ведь не хотела сюда соваться, я была, честно говоря, категорически против исследования этих вот шубуршаний, но… промолчу. Упреки не помогут. К тому же, подозреваю, что, если нашим добрым хозяевам понадобился некромант, они бы нашли иной способ его получить. Так что…
Я пошевелила рукой.
Сгибается. И разгибается. Сунула нос в сумку, убеждаясь, что содержимое от падения не слишком пострадало. И потрепала маншула по загривку.
– Куда направимся?
Коридор был одинаково уныл и пустынен в обоих направлениях. И вспоминая, что в привычках гномов было создавать под землей целые лабиринты…
…нет, мы выберемся.
Хотя бы затем, чтобы оттаскать одного сволочного патриарха за бороду. Ишь, разыграли представление, а мы и купились.
В руках Эля появились мечи, которые тускло поблескивали во тьме. А я опять создала заклятье и опять впустую. Что ж, наверное, стоило порадоваться, что здесь никого нет, однако радость получалась какой-то не совсем искренней.
Я бы предпочла тварь известную этой вот…
– Веди, – разрешила я маншулу. – Как-нибудь, чтобы на свет божий выбраться.
Вряд ли он поймет, хотя… маншул встрепенулся и бодро зарысил по коридору. Что ж, если особой разницы нет, куда идти, то можно и за ним.
И мы пошли.
И шли.
Шли.
Коридор становился то уже, – однажды пришлось протискиваться боком – то шире. Порой он поднимался, но лишь затем, чтобы в следующую сотню шагов опуститься на уровень ниже. Время от времени он раздваивался или, наоборот, вливался в другой такой же безликий и пустой коридор…
А мы шли.
И я даже перестала вслушиваться в каменную тишину, и когда Эль остановился, тоже остановилась.
– Нам следует отдохнуть, – сказал он, опускаясь на каменный пол.
Отдохнуть?
Уставшим он не выглядел, а вот я… это место угнетало. Никогда не любила закрытых помещений, а тут… тьма впереди, тьма позади.
Мертвый кот, единственный глаз которого тускло светился.
И пока еще живой жених.
…пока, пока…
Живой.
Живой?
Этот шепоток слышался из камня.
Или мерещился?
…мерещился, мерещился…
Твою ж…
– Подъем, – я вскочила и огляделась. – Надо убираться. Мертвое эхо.
Дважды повторять не пришлось.
И мы побежали. Мы бежали настолько быстро, насколько это у меня получалось. А я, хоть и старалась переставлять ноги – как-то вот не улыбалось мне стать частью местного мертвого мирка – но все равно была много медленней Эля.
…медленней, медленней…
…не уйдешь…
…не…
Тварь шелестела украденными голосами, подгоняя, поторапливая, а я… что мы можем против мертвого эха? Исчезнувшего в веках, описанного в легендах, существовавшего во времена незапамятные, от которых остались заброшенные города и…
…и ничего.
– Стоп, – я поняла, что еще шаг, и просто слягу. – Оно… здесь… давно…
Обжилось.
И протянуло тончайшие ловчие нити на мили вокруг, а может, пронизало ими все коридоры, и сколько бы мы ни старались…
Маншул зашипел.
А я стиснула кулаки: нет уж, я не позволю вот так взять и свести меня с ума.
…с ума, с ума.
Эхо имело отвратительную привычку соглашаться.
А еще оно не трогало тела, в чем мы убедились парой сотен шагов позже. Человек лежал в углу, подтянув ноги к подбородку, обняв их…
Тело успело мумифицироваться. Кожа потемнела, мышцы иссохли, но вот одежда… характерный черный плащ, сапоги из шкуры виверны, а главное почти пустая сумка.
Некромант?
Я присела.
И, зажмурившись, потянулась к серебряной бляхе. Пусть я больше не в Гильдии, но он заслуживает хотя бы строки в хрониках.
…заслуживает, заслуживает.
Да не тебе говорю…
…говорю.
Уши заткнуть бы, но, сомневаюсь, что поможет. В сумке мертвеца, что характерно, было пусто. Я потрясла флягой, убеждаясь, что если вода в ней и имелась, то лет этак с полсотни тому. А у нас самих немного…
…немного.
Заткнись уже. Как ни странно, потенциальная близость смерти лишила меня всякого страха. Бляху я подняла, потерла о рукав куртки и, сунув в сумку, спросила:
– Что делать станем?
…станем, станем…
Нежить присоединилась к вопросу.
– Н-не зн-н-наю, – честно ответил Эль. И предложил. – М-может п-попробуем найти выход?
То есть, план прежний, главное, не вслушиваться в мерзопакостный шепоток, утверждавший, что, даже если нам повезет, очень-очень повезет добраться до выхода, выйти мы все равно не сможем.
Но, отдышавшись, я махнула рукой и сказала:
– Пошли, что ли?
И мы пошли дальше, глубже, то ли ниже, то ли выше, я окончательно запуталась в хитросплетениях подземных ходов. Вот ладно я, а что они эльфячьей матери скажут, когда та явится? И памятуя о характере моей потенциальной свекрови, дело светским визитом не обойдется…
…обойдется…
Вряд ли. Она весь клан в подземелья спустит, в полном составе… думалось об этом, честно говоря, с изрядным скептицизмом, но все же…
Мы шли.
И отдыхали. И опять шли… еще тело… и два… эти лежат давно… а вот и просто горочка костей, аккуратная такая горочка. Черепа гладенькие, кости беленькие, будто вываренные…
…вываренные…
А тропа распадается на два рукава, и из левого тянет сыростью, но маншул, встав у прохода, шипит. И раз так, то соваться туда не стоит.
…не стоит.
Нечисть была на редкость терпелива. Убить нас она не пыталась, а что шептала, то… может, соскучилась за столько лет по общению.
…общению.
Мы остановились в темном зале. Нет, предполагаю, некогда он был вполне себе роскошным. Во всяком случае, на стенах сохранились остатки резьбы, пол украшала удивительной красоты мозаика, а колонны тускло поблескивали глазами полированных камней.
Эль опустился на пол.
А я так просто упала и, вытянувшись на драгоценном салльском мраморе – только он обладает удивительной способностью собирать разлитую силу и светиться – прикрыла глаза. Думать о том, что мы умрем, не хотелось совершенно. А мечтать о чуде не позволял здравый смысл.
