из кухни, как Робб увидел их: стояли у стены, скрестив руки на груди, и в зале повисло такое напряжение, что его можно было топором рубить. Эх, а топор Робб оставил под кроватью, а оружие бы ему сейчас пригодилось. Но попросить преследователей подождать, пока он сходит за ним, Робб не решился.
— Пошли на улицу, — бросил он мимоходом.
Мужчины еще раз осмотрели таверну, как будто давали обещание вернуться, и вышли вслед за Роббом.
— Тебя ищут, — сообщил один из них.
— И чего?
— А мы нашли.
— Поздравляю, — отозвался Робб.
— И сдадим тебя Кенру.
— Это зря. Мне придётся вас убить, — и показательно повёл плечом, разминаясь.
— Не льсти себе, старик, — усмехнулся один из разбойников. Наглец. Молодой и сильный, верно, да только ума не набрался ещё. Но замечание его задело Робба за что-то очень больное, и гнев вскипел в секунду.
— Ну давай посмотрим, какой я старик, — прорычал в ответ Робб. Он почувствовал, как вздулась венка на лбу, запульсировала. Дурной знак.
— У меня есть другое предложение! — вмешался второй разбойник, постарше и поспокойнее. — У нас есть задание, выполнишь его за нас, и мы забудем дорогу к твоей таверне.
Робб посмотрел на него, не скрывая презрения.
— С чего бы мне выполнять грязную работу за вас?
— Потому что за нами придут другие. Обязательно придут, и ты это знаешь. А я в ответ на твою небольшую услугу направлю ищеек Кенра по тухлому следу.
Робб смотрел мрачно, почти зло, осознавая, что незваный гость прав. Он думал, что ставит под угрозу не только себя, но и таверну, и Виару, и оболтуса этого хвостатого, и надо было уходить. Но тут же вспомнил, как обнимали его Виарины ручки-веточки: “Спасибо, что вернулся!” Проклятье!
— Что за дело-то у вас?
Разбойники переглянулись с довольным видом.
— Другой разговор. Надо наведаться к одному местному богачу и забрать кое-что у него. Барон Лосса, может, слышал?
Робб вздохнул. Барон Лосса, ну конечно, кто же еще это мог быть.
— Давайте проясним, парни. Я приношу вам вещицу, и ищейки Кенра ко мне больше не сунутся. Верно?
— Ну, я сделаю всё, что зависит от меня, — усмехнулся разбойник.
Это было даже больше, чем Робб мог надеяться. Впереди замаячила надежда на настоящую свободу.
* * *
— Перепела, пять штук. И одна куропатка.
Охотники появились в таверне с рассветом, когда в зале ещё было светло. Виара спала, а Робб уже занимался деревом: его таверне срочно требовалось больше кроватей. За предыдущий вечер, который чуть было не обернулся катастрофой, он выручил приличную сумму, не потратив при этом почти ничего, и теперь чувствовал себя богачом. Деньги оттягивали карман, и внутри появился неприятный зуд, подстрекавший его купить что-нибудь хорошее и дорогое, например, тот топор с вытравленным рисунком. Тогда Робб стискивал зубы и велел себе сосредоточиться на деле.
А потом к его дому подошли трое, двое мужчин и женщина. Все были одеты в темно-зелёную одежду, удобную и теплую. За спинами висели луки и арбалеты, грудь пересекали перевязи с множеством кармашков, а вид незнакомцы имели самый довольный.
— Доброе утро, трактирщик!
Робб распрямился, вытер пот со лба. Утро выдалось свежим, но упорный труд заставлял тело дышать паром.
— Доброе, путники. Обождите, сейчас закончу и накормлю вас завтраком. На всех обойдётся в агорт.
— Не откажемся, — обрадовались незнакомцы. — Только мы вот по какому делу. У нас есть дичь, свежая, час назад ещё летала. Отдадим недорого. Интересует?
И тогда они предъявили свою добычу: пять перепёлок и куропатка. У Робба аж желудок свело от такого богатства, но он показательно похмурился.
— Если интересно, мы готовы предложить постоянные поставки. Это надежнее, чем в деревню таскать.
— Звучит интересно. А если я вам комнату предложу брать, чтобы ночь в лесу не проводить? — спросил Робб, вытирая руки тряпицей.
— Работать с вами приятнее, чем мы надеялись! — рассмеялся мужчина, что постарше, и протянул руку. — Меня зовут Эрн. Это вот Дерек и жена его, Кэт.
— А я Робб, — он протягивает руку в ответ. — Предлагаю все обсудить за омлетом с грибами.
— Почему? — возмутилась Виара.
— Потому что охота — это не прогулка по эльфийскому лесу. Это опасное занятие, особенно, когда речь идёт о ледяных пауках.
— Но я же не ребёнок!
— Извини, но ты именно он и есть.
— Нет! Я лекарь. Я могу делать зелья, могу найти лекарственные растения прямо в лесу. Но и это не главное. Я могу лечить руками!
— Может, ты и лекарь, — мягко возразил Дерек, — но мы-то нет. Что мы будем делать, когда паук прыснет в тебя морозящим ядом?
— Но…
— Это не обсуждается, — отрезал Эрн, ставя кружку на стол. — Что мы твоему отцу скажем, когда принесём ему твоё тело?
— Отцу… — повторила Виара, и в душе стало тепло и грустно одновременно. Она посмотрела на дверь, будто надеясь увидеть там Робба, но на пороге стояли только очередные путешественники.
* * *
Лес жил. Дышал мхом и хвоей, шелестел листвой, шуршал в подстилке, трещал веточками, а также чирикал, кряхтел и фыркал. Он был наполнен густыми смолистыми ароматами, двигался, поднимался и опадал. Лесная подстилка, мягкая и жирная, проминалась под кожаными сапожками. Мелькнул рыжий хвост, мазнул по стволу, и белка, испугавшись, скользнула вверх. Виара замедлила шаг и некоторое время стояла, улыбаясь и вглядываясь в темно-зеленую листву в надежде увидеть зверька ещё раз, но белка или убежала, или умело спряталась. Эльфийка тут же про неё забыла, поправила ремень сумки, что тянулся от плеча наискосок через грудь, и упрямо продолжила путь. Отповедь Эрна её не остановила: Виара решила, что хочет добыть железы морозного паука для Робба, и если она не может их купить, так она пойдёт и вырвет их собственноручно. Мысли о том, как она, тонкая изящная эльфийка, будет что-то там вырывать у пауков, Виара избегала, хватило того, что к рецептуре прилагался рисунок, где железы располагались, и она чувствовала себя вооруженной в достаточной мере.
Долгое время прогулка Виары напоминала приятное путешествие. Оказалось, что тело неосознанно откликается на звуки и знаки леса. Против воли в голове возникали догадки, что клок шерсти на кусте принадлежит оленю, а следы под ногами — кабану, и от последнего стоит держаться подальше. Что-то просыпалось ото сна или забвения и приходило в движение, из-за чего сама Виара будто смазывалась, растекались её границы и проступала текстура иного характера и иной жизни.
Но прочувствовать и осознать новое явление она не успела, потому что впереди возникли Пещеры. Именно так, просто, но с большой буквы их подписывали
