Истина 22. Элли
«Правда — это граната с выдернутой чекой, с ней надо обращаться осторожно, и открывать её можно не всем». (Бернар Вербер, «Зеркало Кассандры»
Би-2 — Пекло
Истина 22. Элли
— Как дела с Артёмом? — интересуется Стас, когда во время обеденного перерыва мы с ним решаем сходить в ближайшее кафе.
После того злосчастного вечера проходит больше двух недель, и за всё это время я так и не смогла поговорить с сыном о случившемся. Не потому что смелости не хватает, просто Тёма каждый раз, почувствовав грядущую тему разговора, сбегает или же ловко уводит обсуждение совершенно в другую сторону, а я боюсь давить на него.
— Делаем вид, что ничего не произошло, — пожимаю плечами. — Он упорно не хочет со мной это обсуждать, постоянно увиливает. Он тебе ничего не говорил?
— Нет, — Стас лениво листает меню. — Я всё ещё думаю над тем, чтобы связаться с матерью и намекнуть ей о том, как не надо поступать.
Я шумно вздыхаю, потирая переносицу. Уже не знаю, что правильно в этой ситуации, а что нет.
— Артём с ней не виделся больше?
— Не знаю, — качаю головой. — По крайне мере, он больше не пропадает на выходных, а чем он занимается, пока я на работе, понятия не имею.
— Ясно, — Скворецкий замечает официанта и замолкает. Мы делаем заказ и только после этого продолжаем разговор. — Отец сказал, что доходчиво всё объяснил Артёму, и что тот всё понял. Остаётся только надеяться, что так оно и есть. Я лишь боюсь, что мать может что-нибудь выкинуть. Хотя связей у неё не осталось, лишь Марк, который за решёткой.
— Сплошная головная боль, — потираю виски. — Я уже и не знаю, что и делать.
— Дай ему время, — советует мужчина. — Если будут проблемы с моей матерью, я сам с ней разберусь. Скажи мне, если Артём снова с ней встретится.
— Как будто он мне об этом расскажет, — бурчу я. — Я боюсь, что он в какой-то момент исчезнет, а потом окажется, что она запудрила ему мозги и увезла к чёрту на куличики.
— Перестань, — смеётся Стас. — У неё, кроме судимости ничего нет. Артём умный мальчик, он не станет бросать нормальную жизнь ради бабки, которая вышла из тюрьмы. Да, он на эмоциях поверил ей, потому что мы всегда молчали о его отце, а эта тема явно его волновала. Он сын моего брата, сможет выбрать правильное решение.
— А ещё он и мой сын тоже, поэтому я и боюсь.
Скворецкий вздыхает, бросая взгляд в окно. Я же смотрю на его профиль, удивляясь, как моя жизнь свернула к таким моментам, как сегодняшний. Когда-то я думала, что больше не смогу общаться со Стасом из-за всего, что натворила, а теперь я работаю в его компании, он мой начальник, а ещё помогает с воспитанием Артёма и постоянно меня поддерживает. Я причинила ему столько боли, а он всё ещё рядом.
Я наклоняюсь к Стасу и накрываю ладонью его руку — мужчина смотрит на меня, слегка улыбаясь.
— Спасибо тебе, — говорю я.
— За что?
Мы переплетаем пальцы, и я чувствую, как мурашки скользят по коже от того, насколько нежно Стас поглаживает меня большим пальцем.
— Просто, — улыбаюсь.
В его синих глазах что-то вспыхивает, мужчина прищуривается, и в уголках его век собираются складочки. Он постарел. Все мы постарели. Теперь от тех глупых подростков больше не осталось ничего, лишь еле заметные отголоски, проскальзывающие во взглядах и поступках.
— Давай поженимся? — вдруг говорит Стас.
— Что? — удивлённо вскидываю брови, пытаясь отыскать в глазах собеседника правду. — Чего это ты вдруг.
— Ну, а что, — Скворецкий пожимает плечами. — Долго мы ещё будем в детство играть? Вон, даже Костян остепенился, а мы всё прячемся, как будто родители нам запрещают встречаться. Тем более что Артём ничего не имеет против нас.
Я рассеянно молчу, не зная, что и ответить. Да, мы со Стасом в какой-то момент сблизились, нам вместе хорошо, но свадьба? Я даже никогда о ней не думала, и мечтать даже не могла, а тут как снег на голову.
— А как же романтичное предложение, кольцо, все дела? — шучу я, пытаясь разрядить обстановку.
— Если хочешь, я устрою самое романтичное из всех романтичных предложений в этом мире, — на полном серьёзе говорит Стас.
Я вдруг вспоминаю момент, когда Артём подарил мне кольцо. Нельзя сказать, что во всей тогда случившейся ситуации можно было извлечь хотя бы капельку романтичности, но Тёма умудрился сделать даже это. Меня переполняет тоска, и я вдруг чувствую вину перед погибшим любимым, но эти чувства больше не приносят мне невыносимой боли, лишь тёплую грусть, которой переполнены воспоминания.
— Нет, — качаю головой. — Не нужно. Я согласна. Только давай повременим, хочу, чтобы ситуация с Артёмом немного разрядилась, не хочу его шокировать очередными новостями. Он ведь только недавно узнал об отце.
— Как скажешь, — Стас наклоняется и целует меня.
Я улыбаюсь. Мы больше не затрагиваем тему Артёма, продолжая рассуждения по поводу свадьбы и медового месяца, которые до сих пор кажутся мне просто шуткой. Нам приносят обед, а когда отведённое на перерыв время заканчивается, мне и Стасу приходится вернуться к работе. Подобная повседневность приносит уют и спокойствие. Никаких тебе приключений, интриг и бесконечных секретов, лишь теплота на душе и ни капли суеты.
***
Тихо работает телевизор, кухня переполнена вкусными запахами только что приготовленного ужина, наши тарелки полупустые, и, несмотря на усталость, мы едим медленно, наслаждаясь каждым кусочком и каждой проведённой друг с другом минутой.
Артём сидит рядом, подперев голову рукой и скучающе смотря в телевизор. Парень тщательно прожёвывает каждый кусочек мяса, прежде чем взяться за следующий, а я прокручиваю в голове сегодняшний рабочий день, пытаясь придумать, что стоит сделать для более успешного результата. Платит Стас, конечно, шикарно, но, признаться, прошлая работа, когда мне приходилось сидеть дома и писать статейки, была более заманчивой. Совсем я обленилась…
— Я встречался с бабушкой, — говорит Тёма, но я не сразу понимаю смысл его слов.
— Ты что?
Меня охватывает страх, в голове тут же появляются картинки всевозможных вариантов развития дальнейших событий, которые заканчиваются для меня весьма прискорбно. Хочется кричать, запретить сыну покидать квартиру, сделать всё, чтобы он больше никогда не поднимал эту тему и вообще забыл о существовании этой страшной женщины, но я прилагаю невероятные усилия, чтобы ничего из этого не сделать.
— Встречался с ней сегодня после учёбы, — Артём опускает взгляд в тарелку и начинает ковырять картошку, а я терпеливо жду продолжения, пытаясь унять обезумевшее сердце. — Я подумал о том, что мне рассказал дедушка, и решил поговорить об этом с бабушкой, я понял, что она действительно мне соврала. Сказал, что не хочу больше с ней видеться. Прости меня за то, что наговорил тогда всякого…
