чтобы пожалеть об этом.
Глава 14
Грейсон
После того, что было лучшим сексом в моей жизни, я освобождаюсь от нее и снимаю презерватив, завязываю конец и бросаю его в мусорное ведро, прежде чем рухнуть на кровать. Единственный звук в комнате — наше затрудненное дыхание, но это совсем не неловко. Саванна счастливо хихикает, улыбаясь от уха до уха.
— Черт возьми, это было невероятно, — шепчет она.
Я ухмыляюсь и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее, понимая, насколько хорошо она выглядит в сексуальном плане. — Жалеешь, что ты так долго ждала?
На размышление об этом уходит всего секунда, прежде чем она качает головой. — Нет. Если бы я этого не сделала, это был бы не ты. — Она поворачивается ко мне лицом. — И ты сказал, что не знаешь, как быть нежным.
Это правда, я так и сделал, и когда я это сказал, я это имел в виду. Но, нависая над ней и видя, насколько она уязвима, все еще веря, что я не причиню ей вреда, как будто что-то во мне знало — она исключение. Она все, чего я не должен хотеть, и все, чему я не могу сопротивляться.
Когда я еще раз окидываю взглядом ее тело, я замечаю заживающий синяк над ее грудной клеткой. — Что случилось?
Ее внимание сосредоточено на том, на что я смотрю, и она колеблется достаточно долго, чтобы вызвать у меня подозрения. — О, это. Танцевальная травма. Это случается.
Каждая часть меня говорит, что она лжет, но зачем ей лгать о синяке? Откуда еще это могло взяться? Нет, стоп. Это не моя проблема. Я отодвигаю это на задний план и сосредотачиваюсь на здесь и сейчас. Просунув руку под ее тело, я притягиваю ее ближе, так что ее голова оказывается у меня на груди. Я уже отправляюсь в ад за это; я могу также наслаждаться этим. Она расслабляется и вздыхает с облегчением.
— Ты останешься?
Я напеваю, целуя ее в макушку, но не отвечая на вопрос. — Ложись спать, Сев.
Она больше ничего не говорит, пока ее рука рисует маленькие круги на моем животе. Я понимаю, что она заснула, когда она останавливается и ее дыхание выравнивается. Я позволяю себе провести с ней еще несколько минут, не желая пока вставать. Я знаю, что как только я это сделаю, мой разум будет мучить меня за то, что я только что сделал.
***
На следующее утро я просыпаюсь в своей постели, и вкус Саванны все еще остается у меня на языке. Прошлая ночь прокручивается в моей голове, как кинофильм. То, как она двигалась, издаваемые ею звуки, каково это было, наконец, оказаться внутри нее, я знаю одно наверняка — я совершенно облажался. Теперь, когда я знаю, каково это — иметь ее, божественное вмешательство не могло дать мне достаточно самообладания, чтобы не сделать это снова.
Схватив телефон с тумбочки, я звоню единственному человеку, который знает о моих истинных намерениях здесь.
— Ты переспал с ней, не так ли? — Спрашивает Тайсон, как только отвечает на звонок.
— Как ты узнал?
— Потому что ты звонишь мне в 10 утра в субботу. Ты никогда никому не звонишь, если это не важно. — Он делает паузу на мгновение, а затем хихикает. — Итак, как это было?
Я закрываю глаза рукой. — Чертовски сногсшибательно.
— Черт, кто бы мог подумать, что девственница будет так хороша? Позволь мне пройти мимо нее, хорошо?
Я знаю, что он шутит, но это не мешает мне собственнически рычать. — Ты не помогаешь, мудак.
Он смеется так, как будто это дерьмо для него самое смешное в мире. — Хорошо, хорошо. Со всей серьезностью, хотя — я не знаю, почему ты делаешь из этого такое большое дело. Если что, это только поможет тебе.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, ты лишил ее девственности. Девочки едят это дерьмо. Как будто каждая сказка когда-либо учила их, что секс автоматически означает предстоящий брак.
В его словах есть смысл, хотя я не представляю Саванну как человека, который смотрит сказки — во всяком случае, больше нет. — Я не знаю, чувак.
— Просто выслушай меня. — Он затягивается, напоминая мне, что мне действительно нужна сигарета. — Ты сказал, что она слишком сильная, чтобы ее легко сломать, не так ли?
— Так и есть.
— Тогда тебе нужно на чем-то сыграть, и это может быть оно. Чем больше ты отнимаешь у нее, тем больнее будет, когда ты нанесешь последний удар. А пока ты можешь получить свой торт и съесть его тоже.
Я стону, сажусь и потираю лицо рукой. — Это довольно запутанно.
Он фыркает. — Нет ничего более испорченного, чем то, что она лгала и помогала бросить твоего отца в тюрьму. Кроме того, ты не мог держать свой член в штанах, прежде чем трахнуть ее. Сейчас у тебя нет ни единого шанса.
***
К тому времени, когда наступает утро понедельника, я уже достаточно погряз в жалости к себе, чтобы избавиться от нее. Однако я не уверен в одном: позволю ли я себе Саванну, или я снова буду держаться подальше — или, по крайней мере, попытаюсь. То, что сказал Тайсон, имело смысл, но это все равно похоже на предательство по отношению к моему отцу. Он сказал держаться от нее подальше, и то, что произошло в пятницу вечером, было полной противоположностью этому.
— Хорошо, пожалуйста, скажи мне, что вы двое наконец трахнулись, — просит Картер, как только я захожу в школу.
Я закатываю глаза. — Привет. Я тоже рад тебя видеть.
— Да, да, привет. Жизнь хороша. Дети — это здорово. — Он пренебрежительно отмахивается от темы. — Мы можем собраться вместе и покрасить ногти позже. Итак, ты и Саванна?
На мой взгляд, у меня есть два пути: я мог бы стать легендой, будучи единственным парнем в этой школе, который трахнул Саванну Монтгомери, или я могу отрицать это и заставить ее думать, что для меня это был не более чем бессмысленный трах. Поскольку первое может иметь неприятные последствия, поскольку она видит, что люди хвалят меня за то, что я с ней, я соглашаюсь со вторым.
— Жаль разочаровывать. Я отвез ее домой, вот и все.
Он громко стонет, поворачивается и бьется головой о стену. — Я действительно надеялся, что вы двое уже выбили гнев друг из друга.
— Нет. — Я заканчиваю собирать свои книги и закрываю шкафчик. — И, кроме того, даже если бы я это сделал, это ничего бы не изменило. Я терпеть не могу эту суку.
Развернувшись, чтобы идти в класс, я лицом к лицу сталкиваюсь с самой Саванной. Я изо всех сил стараюсь оставаться стойкой, но я бы солгал, если бы сказал, что выражение обиды на ее лице
