условиях тотальной экономии. Сделать что-то своими руками? А что?
Я могла бы убираться и готовить, но у них есть женщина, которая приходит трижды в неделю и все это делает.
Самое интересное, что ее практически не замечаешь. Пришла, выполнила работу, ушла. Вопросов не задает, с советами не лезет, Кириллу на Катю, а Кате на Кирилла не стучит. Кардинально противоположная домработница нашей вездесущей Нине.
— Так не пойдет, я не дам тебе умереть с голоду, — Катя приносит в комнату тарелку с омлетом и куриной грудкой. В другой руке огромный салатник овощей. — Ты сама можешь не есть, это твое право, а ребенка покормить надо. Слышишь, малыш, — трогает живот, — тетя Катя не даст маме морить тебя голодом. Ешь.
Беру еду, начинаю по чуть-чуть жевать.
— Полин, может тебе на аквааэробику записаться для беременных? Или йогу. Или в клуб будущих матерей, они там носочки всякие вяжут, пинетки.
— У меня пока нет настроения ни с кем разговаривать. Вдруг они про отца ребенка спросят, а мне и ответить толком нечего. Только расстраиваться буду.
Мне неловко признаваться, что дело не только в этом — я-то найду, что ответить, если понадобится. Но финансовый вопрос… аквааэробика точно пока не вписывается в мой бюджет.
— Значит, найдем тебе еще какое-то занятие. Чтобы и душа радовалась, и голова отдыхала от твоих тревожных дум.
Я соглашаюсь и после ужина говорю, что хочу почитать что-нибудь про материнство. Катя понимающе кивает и оставляет меня одну.
Перед сном я на пару минут забегаю в душ и тут же ныряю обратно в комнату. Не хочу быть для Кати не только обузой, но и постоянным нытиком. Я не цену себе набиваю и не гордыню показываю, хочу сама разобраться в своей ситуации.
Ночью сплю плохо, хватает живот. Боли нет, но дискомфорт не дает расслабиться. Надеюсь, с ребенком все хорошо, и это только моя тревожность.
Но утром неприятные ощущения усиливаются, и я гуглю адрес женской консультации. Правильнее бы, наверное, сходить к Лидии Яковлевне, но она сразу доложит обо все Владу, и из кабинета я одна уже не выйду. Ничего, сколько женщин ходит в обычную консультацию, и все с ними в порядке.
— Бахилы — пятнадцать рублей, — встречает меня на входите в жк пожилая женщина в белом халате.
— А картой могу оплатить? У меня нет наличных.
— Ага, ко лбу моему ее поднеси. Развелось дармоедов, все хотят бесплатно, — швыряет в меня обидной фразой, хотя я вовсе не собиралась их выпрашивать. Бабка ругается так громко, что все посетители смотрят на нас.
Замечаю позади нее автомат с бахилами. Пять рублей пара. Но там тоже принимают только монетки. Ладно, куплю в аптеке и вернусь.
— Возьмите, — юная рыженькая девушка, усыпанная веснушками, протягивает мне синий целлофан, связанный узелком. Одной рукой она придерживает круглый животик и слегка поглаживает ее.
— Спасибо! — с благодарностью смотрю на нее. — Давайте я вам переведу!
— Да вы что! — пышет возмущением. — Я в оптовике беру, там вообще пара по два пятьдесят выходит. Берите так! Может, и вы когда-то кого-то выручите.
Кстати, оптовики. Надо посмотреть, что у нас есть поблизости, и прицениться там. Может, получится на чем-то сэкономить.
В регистратуре вздыхают, что я не с этого участка. Несколько раз напоминаю, что у меня тянет живот, вдруг это угроза. Соглашаются принять, только после всей очереди. Теперь передо мной восемь девушек с разными сроками беременности.
Выхватываю из разговоров бессвязные куски:
“Я бы одна сдохла, не помыться, не пожрать. Пока я чай пью, муж в коляске сына укачивает”,
“Не знаю, для кого матери-одиночки рожают, на кого они надеются”,
“Мой вообще первый год не спал”.
От этих случайно брошенных фраз меня охватывает ужас. Пытаюсь отвлечься, ухожу подальше от очереди, читаю плакаты на стендах.
“У ребенка должна быть полноценная семья!”
С фотографии мне улыбаются двое ребятишек, беременная женщина и любящий мужчина.
Живот скручивает еще сильнее, кажется, это нервное. Убегаю из консультации, я сойду с ума пока дождусь очереди. Сажусь на лавочку, сердцебиение, как будто я кросс пробежала или в крутую гору поднималась.
Полноценная семья… как будто я против? Я и планировала рожать исключительно в полноценной семье. Но только вот отец моего ребенка решил завести себе другую маму. И что-то на этот счет правильный плакат не дает никаких советов.
Нет, я одна столько не вытяну… Набираю маме, мне так важно от нее услышать, что мы справимся.
— Мам, а как ты меня воспитывала? Тяжело было?
Более-менее осознанно я себя помню лет с двух, и почти все время, пока не начала ходить в садик, я проводила у бабушки с дедушкой. То же самое говорят более ранние фотографии — в младенчестве со мной сидела мамина мама.
— Сложно, Поль. Я работать вышла рано, денег не хватало, ты спала плохо, болела постоянно. Я бы без матери не справилась.
— А ты мне будешь помогать? — жду, что же она сейчас ответит.
— Конечно! Как же без этого!
— Спасибо, мамулечка! — Наконец-то радостная новость. Наверное, мне будет проще подыскать жилье поближе к родителям. Хотя бы на первое время.
Делюсь этой мыслью с мамой. Она протяжно вздыхает, а потом “радует” меня еще сильнее.
— Полиш, ты меня не так поняла. Я, естественно, помогу с малышом. Поиграть, понянчиться. Но не круглые же сутки. Раз в неделю на часик-два ты точно можешь на нас с отцом рассчитывать.
— На часик? То есть ты меня своей маме отдавала с вечера воскресенья до обеда субботы, а мне предлагаешь часик?
— Ну ты не равняйся на меня-то. У тебя все же муж при деньгах. Если тяжело будет, няню лучше найди. Или медсестру, у нее и образование, и опыт. А меня пожалей, я только под старость лет начала жить.
— Мужа у меня больше нет. Ты забыла, что ли? — меня охватывает злость от ее безразличия.
— А куда он делся? — мама хихикает своей шутке, но тут же извиняется.
— Как я могу с ним жить, если у него есть другая? — мне очень хочется бросить трубку, но я так долго соглашалась во всем с мамой, что во мне взыграло упрямство. На этот раз она должна меня услышать.
— Ну если ты такая брезгливая, то разводись, — соглашается она равнодушно. — Подавай на раздел имущества, делить будем все, вплоть до последних домов и трусов. Плюс алименты будет платить. Вот тогда и приходи. Обязательно поможем. А пока мне вас содержать не на что.
— Пока, мам. — я кладу трубку первой, что для нашего общения обычно не
