— Рим,
Ищет причины вещей Платон, Ахиллес же воюет,
Всех вокруг щедрой рукой одаряет богатствами Тит,
Образ божий, вошедший во плоть, принесла невинная дева
В мир, и обрел во Христе живого он бога навек,
В милости вышней Господь Евгения людям дарует,
Землю даром одним осчастливив единожды всю[187].
Так, чтобы загодя ход различим был времен, Промыслитель
Знаменья разные в мир звездам велел посылать,
Полюса два утвердил и небесной тверди отныне
60 Вечно вращаться вокруг этой оси повелел[188].
Пять параллелей наш мир срединный меж тем обхватили:
На пограничных — мороз, а на центральной — жара.
Две же еще наделил Он умеренно, дав им в соседей
Стужу двух крайних полос и солнца тропу посеред.
Небо на четверти Он поясами разрезал колюра,
Впрочем, не дав ни одной к точке вернуться своей[189].
Вот Зодиак: он на юг стороною широкой стремится,
Узкой же Бычьих Возов[190] морозный милее приют.
Здесь рассекаема твердь звезд близких друг к другу скопленьем:
70 Это струит всюду свет Млечным зовущийся Путь[191].
Солнцестоянию Рак назначен был должным пределом,
А равноденствие в ряд встало с созвездьем Весов.
Лег меж Медведиц Дракон, одну от другой отделяя,
Полюс, звезда моряков, на крайнем Борее горит
И антиподов своих никогда не увидит[192], а рядом
С высей на пару шагов хочет сойти Волопас.
Путь ожидает один Согнувшего ногу в колене,
Гелику старшую и Киносуру — меньшую сестру[193].
За Геркулеса спиной Ариадны блистает корона,
80 Лира — ее изобрел сам Меркурий — ей светит во след.
Ледин за нею плывет поблизости лебедь, а рядом
Место находят себе с Кассиопеей Кефей.
Млечный путь поясом стал Андромеде. Во злате рожденный
Огненный держит в руках лик Медузы Горгоны Персей[194].
Много дождей пролилось в те дни, когда новорожденных
Кучер небесный к себе посадил в колесницу Козлят[195].
Трав повелитель, среди созвездий блестит Змееносец:
Твердый дракон, как ремень, ему мягкие чресла обвил.
Ярким свеченьем горя, вольготно Змея растянулась
90 Вдаль и блеском своим затмевает иную звезду.
Так же, подстать ей, Стрела сияет окрест благородно,
Зевсова прямо под ней остроклювая птица летит.
Рядом с границей ее владений Дельфина созвездье,
С ним же бок о бок стоит Беллерофонтов скакун.
Прямо над судном твоим висит, Фрикс[196], и ярко сияет
Дельта, что формой своей вторит Египта чертам.
Льются по лбу у Тельца Гиады, а сзади сестрицы,
Всех их Вергилиями и Плеядами можно звать.
Жар вредоносный несет за собой Малый Пес, когда входит
100 В дом к Близнецам Зодиак в высшем движенье своем.
Тем же недобрым огнем красным Сириус знойный пылает,
Солнцестоянью когда Рак предлагает свой дом.
Ясли эфирные здесь же взору Ослят преподносят,
Тех, что под Раком живут, и с ними Гераклова Льва.
Вот на небесной тропе Орион следопыт промышляет,
Заяц-беглец со всех ног удирает — его не догнать.
В бурных водах побывав вначале, Арго знаменитый
Ныне без Тифия хлябь небесную килем сечет.
Жертвенник к югу за ним клонится, стоит Гемониец
110 Рядом с ним — явно в летах сей полумуж-полузверь[197].
Место нашлось и Киту Нептунову, в Узел небесный
Рыбы небесные там же связаны крепко навек.
Небом течет Эридан, в климате нашем повсюду
Знают его, и богам имя его по душе.
Гидра простерлась во всю длину, а на ней примостились
Ворон и Чаша — все три чуть ниже Рака живут.
Рыбе другой[198] Водолей в рот прямо воду вливает.
Все остальные горят созвездия в должных местах.
Фриксова против руна Весов подвешены чаши —
120 Свет отражают они, ночи ровняя со днем.
Гибель природой своей неся, Скорпион озирает
Взглядом тяжелым Тельца, стоящего прямо пред ним.
Метит попасть в Близнецов, звездноликих братьев Елены[199],
Та, что на луке лежит Гемонийского старца, Стрела.
Рак горит, но на другом полюсе солнцестоянья
Влагой живою дарит верная Зевсу Коза[200]:
Критского бога вскормив, теперь она ярко светит
Вместе с ползущим назад Раком и гибельным Псом.
Против Геракла и Льва, ревущего в гневе, мальчишка
130 Смело выходит и льет из кувшина водицы струю[201].
Дева-Астрея, собрав урожай плодородного года,
Сходит, и, глядя ей вслед, Рыбы обе встают.
Эти созвездия век наш то так величает, то эдак,
А при рожденьи времен они были небесным огнем.
Чтобы в столь важных вещах не запутать все праздною речью
Каждой звезде навсегда имя дал человек[202].
Разум под небом, где путь свой свершают двенадцать созвездий,
Всей семерице планет по склону бежать повелел[203],
Каждой и нрав и природу особливые он приготовил,
140 Каждой назначил в удел то иль иное вершить.
Все, к чему близко плывет, Луна на земле и на море
Силой законов своих заставляет бурлить.
Следом за ней, то вперед убегая, то отставая,
Солнцу другая звезда[204] в небе дорогу торит.
Должным порядком грядет Венера, что силой рожденья
Правит и семени, ведь она влажного жара полна.
Посередине горит Солнце, чтобы другим было легче
Звездам свой свет излучать, богу света эскортом служа.
Рядом сражается Марс, городов горделивых[205] союзник,
150 Красным ликом своим часто ум помрачая царей.
Добрый, на месте шестом, Юпитер: всегда предвещает
Делу он добрый конец, если не ранят его[206].
Дальние сферы свои нехотя движет планета
Старая[207], стужа ее сковала, потомства лишив.
Ветры, родившись в волне беспокойной, с границ утвержденных
Веять друг другу в лицо обязались, как Разум велит.
Студит Борей, заливает водами Нот, насылает
Бури одну за другой Австр, а Эвр — тишину.
