резко возросшее число незнакомых таэла на улицах, прилегающих к их рекламному агентству, кроме того выявил и тех, кто следил за Верой. Именно поэтому он демонстрировал свою извращённость и сердился на девчонку, у которой не хватало ума подыграть ему, поэтому раздражённо прошептал ей в ухо:
— Что-то я не вижу любовного пыла? Давай, улыбайся!
Он даже не представлял, какую непосильную задачу поставил перед Верой, которая изнемогала — подлый организм опять тащился. Единственно, что она смогла — это залучиться улыбкой малолетнего кретина, которому дали конфету. Рэйнер, увидев её лицо, поперхнулся. Через час они были дома.
— Ты зачем куда-то пошла без меня?! — грозно зарычал он, нависая над ней. — Что, не понимаешь, что тебя поймают? Я убеждён, что это люди Рамсея!
Вера отодвинулась от него, но смело возразила:
— Что ты кричишь? Именно Санитарную службу натравили конкуренты на фирму Фарах. Вот я и решила наведаться.
— И что? Идиотка! Старшего инспектора сегодня днём убили.
— О! Значит мы на верном пути, — девушка радостно потирала руки.
— На каком пути? Могут быть любые причины для этого убийства. Если тебя увидит охрана, то может запомнить. Ты забыла про Рамсея?
— А ты заметил, что как только мы заинтересовались фирмой Фарах…
— Кто мы?! Кто?! Что ты напридумывала? — у него было желание её придушить. Он не понимал, как эта девчонка посмела ослушаться, если она под его защитой?
Вера задрала нос и рявкнула в ответ:
— У меня чутьё!
— Тупая! — Рэйнер взбесился. — Чутьё! Я тебе покажу чутье!
Вера надулась, чтобы достойно ответить, но их разбирательства прервал звук хлопнувшей двери. Оба спорщика повернулись, вошедший мастер сообщил:
— Чтобы она из квартиры не высовывалась! Ты сиди с ней — ей нужна охрана. Кругом люди Рамсея. Не понимаю, что происходит?
Весь следующий день девушка не высовывалась из квартиры и делала разные упражнения, но, натыкаясь на насмешливый взгляд дорима, путалась. Она не понимала, на что он злится? Устав, завалилась на диван и принялась слушать местную музыку, которая ей безумно нравилась. Раздражённая оттого, что её опекун всё время следил за ней, девушка старалась не привлекать к себе внимания, к тому же она была сердита на то, что он так орал на неё.
Когда тот погрузился в чтение какой-то книги и перестал на неё пялиться, Вера даже попробовала потанцевать под эту музыку. Этого удовольствия она была лишена на Земле — тело уставало сразу, но она смотрела, как танцуют в фильмах, и училась. Забыв про всё, она двигалась под ритм, напоминающий «диско» на Земле и остановилась, услышав фырканье Рэйнера, по-видимому, получилось плохо, так как тот проворчал:
— Что это?
— Как умею, так и танцую.
Подождала его реакции, но Рэйнер отвернулся к окну. Расстроенная она плюхнулась в кресло и задремала. Её опекун встал и накрыл её одеялом.
Рэйнер поразился простым, но скоординированным движениям под музыку. В его мире подобное не практиковалось, это было что-то из мира этой девочки. Хотелось поучаствовать в этом. Он погладил Веру по голове, а она во сне прижалась щекой к его руке. Рэйнер не выдержал и поцеловал её в ушко, та во сне шепнула:
— Ещё.
Волнуясь, как мальчишка первого года обучения школы доримов, он усыпил её покрепче и… стал целовать её грудь. Девушка, не просыпаясь, выгнулась и тихонько застонала. Рэйнер буквально рухнул на колени рядом с диваном, наслаждаясь прикосновениями к её телу. Он становился всё смелее, а она кусала губы в наведённом сне, а её руки ласкали его голову.
Дориму потребовалось время, чтобы прийти в себя, он не посмел её разбудить, потому что не понимал, кто жаждет его ласки — Вера или тело Лилдах, которое помнило его руки. Буквально обцеловав всю её, Рэйнер с трудом остановился, потом просчитал стадо гимсов и заснул на сотом.
К вечеру вернулся мастер и разбудил их, дорим нахмурился, догадавшись, что дело плохо. Мастер пояснил сонной Вере:
— Собирайся! Тебя выдала реклама. Все в восторге. Непонятно, как этот бред может нравиться, наверное, потому, что никогда такого не было. Рамсей решил выяснить, кто такое настряпал?
Вера, которая всё ещё переживала дивный сон, мгновенно всё поняла.
— Эх! Он же знает, что я чужая.
Опять долгая дорога в капсуле. Опять странная дрожь и тянущая боль внизу живота от того, что братик Рамсея притиснул её к себе. (Слава Богу, хоть ничего не говорит!).
Рэйнер и не знал, что говорить. Он боялся, что любые слова выдадут его волнение. Он так жалел, что ночью не разбудил её и не спросил, нравятся ли ей его ласки, и почему-то боялся слушать её мысли. Из-за этого он, прижав её к себе, слушал стук её сердца.
Зазвучал зуммер какого-то устройства. Мастер приложил руку к уху, по его напряжённому лицу, Вера поняла, что всё плохо и не ошиблась. Они вышли на следующей остановке.
— Придётся тебе идти одной, — девушка растеряно смотрела, как ей в руки вручили пластины денег, потом сумку, и мастер объяснил. — Здесь деньги и продукты на первое время. Садись в любую машину, идущую из города на север, там попробуй устроиться, а мы уведём ищеек. Не волнуйся, мы защитим тебя!
Рэйнер нажал ей на основание уха. Вера почувствовала резкий укол.
— Это маяк, по которому я найду тебя.
«Господи-и!.. Куда же мне идти?», — провыла про себя Вера, но им она была благодарна, от того, что при воспоминании о Рамсее её тошнило.
Рэйнер, услышав её мысли, нахмурился, её надо было немедленно вывести из состояния паники.
— Послушай. Здесь на поверхности есть фермы по разведению гимсов, это животные, которых разводят ради мяса и меха, и фермы по производству лишайников. Если ты сможешь до них добраться, то там тебя не найдут. Рамсею это даже в голову не придёт! Скажешь, что ты из Семьи ре’Ройстан[12]. - он достал какую-то жидкость и тщательно размазал, всё, что нарисовал на её висках.
— Придумай, кто я? — она старательно сдерживала дрожь. (Не трусь, не трусь! Этот подонок тебя не найдёт!)
— Скажи, что ты не смог сдать экзамен в школу релтаров[13]. Не забудь, ты мужчина, — он погладил её по щеке и отдёрнул руку. (Марф, совсем забыл, что я уже не гей!).
У него было ощущение, что часть его тела куда-то уходит без него вслед за ней. Тарив, посмотрев на помрачневшего дорима, приказал:
— Измени себя. Я хочу сказать перестань быть э-э…
Рэйнер размазал спирали и на своих щеках, придав им оттенок фиолетового. Мастер Тарив пристально посмотрел на Веру, увидев её волнение, пробормотал:
— Не
