потом она раз — и настала. Всю неделю Клейст с утра садился в «Молнию» и уезжал. Возвращался он уже затемно, уставший сильнее, чем на недавнем ралли. У него была масса важнейших дел. Свадьба — это не то, что в мое время: жених в черной футболке и черных джинсах, невеста в белой футболке и белых джинсах, пять минут подождали очередь, две минуты постояли перед регистратором, окольцевались, поцеловались, сели в такси, свалили в аэропорт и дальше куда-нибудь на море, отмечать и куролесить. Это — сложная и длительная процедура, сопровождаемая множеством ритуалов, о значении которых забыли даже сами бабки, которые настаивают на их соблюдении. Это торжественный обед, который следует подготовить, это подбор нужных гостей, это написание приглашений — непременно и собственноручно невестой. А наряды молодых? А музыка? А кольца? И еще тысяча подобных мелочек, которыми с упоением занимаются женщины и которые дружно ненавидят мужчины.
Я не лез к Клейсту, видя, как он выматывается. К Боголюбовым же просто боялся сунуться, хотя меня очень интересовал вопрос о том нагане с глушителем. Но на службе инспектор не появлялся, а дома у него власть захватили женщины, низведшие своих мужчин до положения посыльных.
И вот — случилось. Сбылось. Наступило. Конечно, в моем доме не было невесты, зато был жених. К счастью, и Машка, и Дашка вполне владели магией иглы и утюга. И лишь их стараниями мы с Клейстом были одеты по всей форме к нужному времени. Клейст — в белом фраке с черной бабочкой, я — в черном фраке с белой бабочкой. Почему я? А как вы думаете, кто будет на свадьбе свидетелем со стороны жениха и почти что шафером? Кто будет держать венцы над молодыми в церкви? Кто должен проследить, чтобы кольца не забыли, чтобы вино в бокалах не заканчивалось, а пьяные драки не начинались? То-то и оно. Как-то так вышло, что у молодого жениха не оказалось ни одного человека — кроме меня, конечно — кого он мог бы назвать хотя бы приятелем. До недавнего времени он и вовсе был один, как перст. Ну а теперь… Если эти две противоположности смогут ужиться, я буду очень рад.
Ради такого случая мне пришлось отдать «молнию» для выезда молодых, а самому довольствоваться мобилем Настеньки Боголюбовой. Маленькая юркая машинка, совершенно непривычная, зато в нее входило четверо. Да, своих детей я взял с собой. Девчонкам предназначалось нести шлейф от платья невесты. А Мишка — просто за компанию. Ну и в качестве посыльного.
Обе сестрички, наряженные ангелочками, были довольны и своими нарядами, и шумным торжественным действом, и важностью своей роли. Такого праздника они не видали отродясь, и вовсю крутили головами, впитывая атмосферу, запоминая малейшие детали, чтобы потом обсуждать друг с другом и хвастать одноклассницам в гимназии.
Приехали мы к церкви с запасом в целых полчаса. Но все немалое пространство уже было заполнено гостями. Оставили только проход посередине для главных действующих лиц.
Когда до назначенного времени осталось всего пять минут, Клейст начал заметно нервничать, и чуть не порвал в клочья тонкую шелковую перчатку. Пришлось его успокаивать:
— Николай Генрихович, что вы переживаете? Это ведь женщины. У них всегда в последний момент обнаруживается что-то сверхважное и сверхсрочное, что они забыли, но без чего совершенно не могут обойтись.
— Нет, Настенька не такая!
— Но ведь там есть еще и ваша без пяти минут тёща!
— Это да, я упустил её из виду, согласился Клейст.
Через пять минут все началось по новой:
— Уже пора начинать церемонию, а она все еще не пришла. Может, в последний момент передумала?
— Ха! Кто ж ей позволит! Да её маман спит и видит пристроить дочурку под венец. Да и папенька, в случае чего, доставит её к алтарю под конвоем. Поверьте, у Анастасии сейчас нет никаких шансов отвертеться от свадьбы.
Через еще десять минут мои уговоры почти перестали помогать, и Клейст уже готов был взорваться, словно перегретый паровой котел. И тут мальчишки, караулившие подходы к церкви и получившие за это по гривеннику, закричали:
— Едут! Едут!
Клейст воспрял духом и ударил копытом, словно застоявшийся боевой конь. Тем временем из-за поворота показался свадебный поезд.
Впереди ехало ландо, запряженное четверкой белых лошадей с черными султанами, прямо, как в цирке. В коляске восседало всё семейство Боголюбовых. И даже издалека было видно, какой изможденный вид у старшего полицейского инспектора. Зато что супруга его, что дочерь и, по совместительству, невеста, буквально лучились неземным счастьем.
Ландо неспешно подкатило к церкви. Из коляски вышел Платон Сергеевич и помог спуститься Анастасии. Подскочившие Машка с Дашкой почти профессионально подхватили шлейф платья и отошли чуть в сторону. Михаил Боголюбов помог выйти матушке, а прочие гости за это время и сами покинули свои экипажи. Распорядитель выстроил прибывших в должном порядке, и под сладостное многоголосье певчих процессия вошла в храм.
Признаться, я был несколько разочарован видом невесты: самое что ни на есть классическое длинное белое платье, с фатой и шлейфом. В руках скромный букетик, очи опущены долу, шаг почти семенящий. Я ожидал, что Настя учудит что-нибудь в духе эмансипэ, что-нибудь донельзя фраппирующее. Например, белые галифе, белая кожанка, белый шлем с белыми гогглами и ярко-красные краги. Шарф тоже может быть красным. Но нет, ничего подобного я не увидел. Наверное, в сражении не на жизнь а на смерть молодость проиграла опыту, и фасон платья выбирала Вера Арсеньевна.
Впрочем, Клейста внешний вид невесты вполне удовлетворил. По крайней мере, он был до крайности возбужден, и все порывался бежать навстречу своей возлюбленной. Но не тут-то было: невесту к алтарю должен привести отец, и там, после обоюдных клятв, вручить ее руку жениху. Ну а что касается сердца, молодые в первую брачную ночь разберутся и сами.
К великому моему облегчению, церемония прошла без осечек. Все было в наличии: и рушники, и ленты, и венчальные свечи, и сами венцы. Ну а за кольца я был уверен: лично в церковь отвез накануне, чтобы они освятить успели. Так что поскучал с полчаса, пока священник молитвы читал, да вокруг алтаря новобрачных водил, пока кольца надевали, да пока согласья жениха и невесты спрашивали. Ну а потом молодые поцеловались, были объявлены мужем и женой, и толпа повалила из храма наружу.
Я подсуетился, послал Мишку разводить пары. Молодожены, для разнообразия, уселись в «Молнию». И едва только это произошло, как я собрал своих девчонок, прыгнул с ними
