но нам это было только на руку. Майя ловко лавировала среди зарослей и я старался не отставать, хоть мои лицо и руки уже были исцарапаны в кровь. Не к месту вспомнилась «Фабрика грез». А неплохой сюжет для «подвижной истории»: имперские лазутчики с шумом, с помпой улепетывают от Лиги по джунглям в сопровождении вопящей лесной живности! Эта мысль меня даже повеселила.
Майя резко нырнула куда-то влево и скрылась с глаз, и я растерянно притормозил. Из-за листьев вдруг высунулась ее поманившая меня рука. Последовав за ней, я очутился то ли в норе, то ли дупле, то ли каморке, но места там было не очень много, так что пришлось прижаться друг к другу и замереть.
Интересно, насколько сильным было Мишино заклинание, и как далеко может распространиться огонь? Умереть в обнимку с красивой женщиной — может и не самая плохая смерть из всех возможных, но я все еще надеялся выжить.
Майя продолжала содрогаться от смеха, уткнувшись мне в грудь лицом. И я вдруг осознал, что тоже смеюсь! Лигийцы были где-то рядом и могли нас услышать, сердце заходилось в лихом ритме от быстрого бега и ударной дозы адреналина, нервное напряжение скопилось внутри и теперь вырывалось наружу идиотским, неконтролируемым хохотом. Умом я понимал, что это какое-то безумие, но остановиться не мог. Может быть мы все уже надышались вредными испарениями из шахты?
Я постарался дышать глубже, чтобы успокоиться.
— М… м… малыш…
— Еще раз назовешь меня малыш… и я тебя ремнем отлуплю!
— Звучит интригующе! — произнесла она и снова закатилась в очередном приступе смеха — рубашка на моей груди намокла от ее слез.
Нет, она точно сумасшедшая! Чокнутая партизанка с полным отсутствием инстинкта самосохранения, зато с избытком наглости! Я должен как-то заткнуть ей рот… Невыплеснутый адреналин еще гулял в крови и способ, который забрел в мой распаленный разум, казался идеальным. Я ее поцеловал.
Шум снаружи сначала был очень громким, но длилось это недолго. Звуки постепенно стали отдаляться, запаха гари тоже не ощущалось и никто не врывался в наш интимный скворечник. Обстановка, мягко говоря, не располагала к романтике, но организм после перенесенного стресса настойчиво требовал разрядки, и вряд ли даже самый убежденный моралист упрекнул бы нас в безнравственном поведении.
Выбраться из своего укрытия мы решились часа через три. К тому времени джунгли уже вернули себе маску спокойствия — вокруг стояла тишина и ничего не двигалось, лес походил на застывшую картинку. На всякий случай мы, опасаясь облавы, решили сделать здоровенный крюк, подальше от шахты. Разговаривать на обратном пути не хотелось ни мне, ни ей, и пробирались мы молча.
Я все время думал про остальных. Про Лизу и Михаила. Беспокойство за них неприятным комком сидело внутри, я невольно ускорялся, чтобы поскорее все выяснить, и Майя вынуждена была хватать меня за руку, чтобы немного притормозить.
На витязей мы натыкались постоянно, и снова приходилось очень долго лежать в зарослях или прятаться за деревьями, а то и вовсе пятиться назад. Наша дневная выходка не прошла даром — Лига, кажется, подняла всех, кто у нее остался на северном побережье, чтобы прочесать лес, и теперь вражеские отряды с факелами бродили по джунглям, в поисках лазутчиков.
— Не важно, сколько у них воинов, — шептала Майя. — Это место просто создано для партизанской войны — здесь легко спрятаться. Важно, есть ли среди них мистик!
— Ты сможешь его почувствовать?
— Не знаю. Я постараюсь нас закрыть щитом, но и ты не скрепи так громко мозгами, хорошо? Я не настолько сильный маг.
Вокруг становилось темнее. День, отыграв свою партию, уступал место ночи, а я окончательно заблудился в пространстве, даже не представляя, далеко ли мы от убежища. Мы петляли по лесу, забирая то правее, то левее, а то и вовсе возвращались назад, когда натыкались на вражеские отряды.
— Твои друзья живы, и они не будут рады, если тебя поймают! — снова заговорила она, когда я в очередной раз слишком быстро попер вперед, ломая кустарник.
— Откуда ты знаешь? Ты слышишь Лизу?
— Да, они все в убежище, в безопасности. Успокойся, пожалуйста, мы тоже уже рядом! Ты так психуешь, что лигийцы тебя даже с Паучьего Склона услышат!
— Могла бы пораньше сказать, я бы не психовал…
— Когда смогла, тогда и сказала!
Я открыл рот, чтобы ответить ей, но передумал. Вот мы уже и пререкаемся, как старые супруги.
Вернулись в «родную» пещеру разведчиков мы только к ночи, как выяснилось — последними. Все остальные уже находились там, к моему облегчению — живые и относительно здоровые, так что завязанный внутри меня узел наконец-то расправился.
— Там был мистик. Невероятно сильный мистик! — Лиза выглядела хмурой и даже, кажется, винила себя за то, что не заметила вовремя приближающуюся угрозу, восприняв это как оскорбление своим способностям. — Я пыталась развеять его магию, но…
— Мы не видели витязей до последнего, пока они не напали на вас у Места Силы, — пояснил Михаил. — Они просто выпрыгнули из ниоткуда! Я не почувствовал магии, но Лиза уверена, что маг там был.
— Я тоже мистика не почуял… Может это был не мистик, а, скажем, жрец? — предположил Салеб-Сакр. — Жрецы ведь…
— Нет, там был мистик! — упрямо перебила Лиза и так ярко сверкнула глазами, что спорить дальше никто не решился.
— Ну, значит ты здорово ему запудрила мозги, раз уж он нас не засек, когда мы возвращались, — примирительно сказала Майя, поставив точку в споре.
Вылазка к Метеоритной копи хоть прошла и не совсем гладко, как хотелось, но хотя бы без потерь с нашей стороны. К тому же главная цель все же была достигнута: маяк установлен! Отметили мы это дело остатками кабана — радостно, но вяло из-за отсутствия у всех энергии для бурного веселья. Я решил, что отправляться в обратный путь уставшими и невыспавшимися смерти подобно, а мы и так достаточно уже рисковали, поэтому ночевать остались в убежище. Костер решили потушить, и только крылья Лизы мягко мерцали в темноте, бросая на лица голубые блики. В сон я провалился очень быстро, и последней моей мыслью была благодарность Пламу за то, что все остались живы.
Под утро, разгоняя сонливость, я, Лиза и Миша прощались с Платоном, Пяткой и Майей, потому что назад нас вел Салеб-Сакр.
— Ну, бывайте, может еще свидимся!
— Конечно, —
