порно. У меня во рту был член этого мужчины, ради всего святого. Я знала, что значит хотеть. Но никогда в жизни я не чувствовала такой, такой… жгучей потребности, как сейчас. Она была всепоглощающей. Мое тело словно взорвалось, не получив разрядки. Все покалывало. Все.
Я подняла ногу, уперлась одной ступней в стену перед собой, втиснувшись между боковыми стенками туалетной кабинки. Мое платье распахнулось в разрезе, обнажив мою кожу, что еще больше усилило нарастающее ощущение, когда прохладный воздух коснулся моей кожи.
Господи.
Я откинула голову назад и закрыла глаза, позволяя своей потребности в разрядке взять верх над своими запретами. Я была в туалетной кабинке на эксклюзивном гала-вечере, черт возьми. Этот мужчина уже заставлял меня делать то, что я и представить себе не могла, а он еще даже не прикоснулся ко мне.
В этом не будет ничего медленного. Не будет никаких дразнящих прикосновений или перебирания пальцами моей плоти. Сырая, отчаянная потребность бушевала внутри меня, умоляя об облегчении.
С закрытыми глазами я потянула трусики в сторону и провела одним пальцем по своей щели. Моя киска была набухшей. Пульсирующей. И такая, такая мокрая.
Я нуждалась в этом.
Я нуждалась в этом уже несколько дней.
Все мое тело задрожало, когда я обвела кружок вокруг своего клитора. Я прикусила губу, сдерживая стон. А потом я стала кружить сильнее. Быстрее. Блядь. Металлическая стена застонала, когда я сильнее вдавила в нее ногу, уравновешивая свой вес, когда я качала бедрами, опираясь на руку.
Да.
Господи, да.
Я задыхалась, терла и трахала себя до эйфории. Ощущения нарастали и нарастали, пока мой живот не сжался. Все задрожало. Знакомая волна нахлынула на меня, и крошечные огоньки взорвались за моими веками. А потом все мое тело ослабло.
В ушах пульсировал звук моего пульса, когда я открыла глаза и молилась, чтобы я была одна. Я опустила ногу и прислушалась к звуку своего затрудненного дыхания.
Медленно выдохнула.
Медленно.
Медленно.
Я должна была чувствовать себя виноватой, но все, что я чувствовала это облегчение. Мне следовало бы вытереться, прежде чем поправить трусики и расправить платье, но что-то плотское во мне хотело оставить это там.
Я должна была смутиться, когда открыла дверь в кабинку и выглянула посмотреть, нет ли здесь еще кого-нибудь. Только когда я вышла из ванной и увидела Чендлера, прислонившегося к стене, осознание того, что я только что сделала, обрушилось на меня.
Он оттолкнулся от стены, закрывая пространство между нами, и схватил меня за запястье. Я затаила дыхание, когда он поднес мою руку к своему лицу, мои пальцы оказались прямо под его носом, и глубоко вдохнула.
Внезапно я почувствовала себя сырой, обнаженной и выставленной напоказ.
Его губы дрогнули.
— Думаю, для одной ночи тебе хватит развлечений. — Он опустил мою руку. — Пора домой, Маленькая Бунтарка.
Маленькая Бунтарка.
Не принцесса.
Все это время я хотела, чтобы он называл меня не по титулу. Я хотела быть соблазнительной и волнующей, как другие женщины, которых он знал.
Он сказал, что хочет погубить меня.
Я тоже этого хотела.
ГЛАВА 28
Каждый раз, когда я вдыхал, я чувствовал запах киски. Вся моя машина пахла киской. Я был пропитан ее гребаным ароматом, а я только попробовал. Мой член оставался твердым всю дорогу домой.
Слава богу, я починил свою дверь, потому что как только мы вернулись в мой пентхаус, я пошел в свою комнату, захлопнул дверь и рывком спустил штаны с бедер. Я упал обратно на кровать, сжимая член в кулаке и не обращая внимания на то, слышит ли Эннистон, как мое дыхание покидает легкие в резких, тяжелых порывах. Часть меня хотела, чтобы она услышала. Расплата — это сука, не так ли, Маленькая Бунтарка?
Она была пыткой, простой и понятной — ядом, разрушающим меня изнутри. Я хотел наказать ее за это, держа пальцы в ее киске, а другой рукой обхватив ее горло. Я схватил сильнее. Поглаживал быстрее. Мои глаза закрылись, а бедра приподнялись над кроватью, чтобы встретиться с моей рукой при каждом толчке.
Ты слышишь это, Маленькая Бунтарка? Толчки? Мои стоны? Шлепки кожи?
Я надеялся, что слышит.
Для всего мира она была уравновешенной и полной грации, идеальной принцессой. Для меня она была Маленькой Бунтаркой, всегда умудряющейся бросить вызов и удивить меня.
Я дергал сильнее, гладил быстрее, наказывая себя за то, что хочу ее.
— Черт, — простонал я вслух, чувствуя, как сжались мои яйца.
Горячие струи молочной спермы хлынули на мой живот и грудь, заливая рубашку от смокинга. Химчистке это понравится.
К черту. Я им хорошо платил.
Когда я встал, чтобы принять душ, я увидел тень через щель в нижней части моей двери. Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не выйти из комнаты и не прижать ее к стене.
Я улыбнулся про себя, зная, что она подслушивала: — Спокойной ночи, Маленькая Бунтарка.
На следующее утро я отправился на работу еще до того, как Эннистон проснулась. Я только устроился поудобнее в кресле за своим столом, когда кто-то постучал в дверь моего кабинета.
— Лучше бы это было что-то важное, — крикнул я через всю комнату.
Дверь распахнулась, и Лео просунул голову внутрь.
— Так… она крикунья? Держу пари, что она крикунья.
Я надеюсь, что она крикунья.
Я положил ноги на стол, скрестив их в лодыжках, откинувшись в кресле.
— Хорошо, что ты принимаешь ставки, а не делаешь их.
Он высыпал горсть «Скиттлз» на ладонь, а затем отправил их в рот: — Значит, она из тех, кто тихо стонет?
— Клянусь всем святым, если ты не заткнешься…
Еще один стук в дверь прервал меня.
— Господи, что это? День езды на члене Чендлера? — Я спустил ноги и сел прямо. — Входи.
Дверь открылась, и Карл Миллер нерешительно ступил внутрь. Его руку, которую я проткнул ножом, обматывала кремового цвета повязка. Тот, у кого есть совесть, мог бы почувствовать себя плохо из-за этого. Я добился своего не за счет того, что мне было жаль людей.
— О да, — Лео указал на дверь. — Я забыл сказать тебе, что Карл Миллер здесь.
— Ни хрена.
Карл осторожно пробрался внутрь, положив стопку купюр на мой стол. Мне нравилось, когда они платили наличными. Это делало все намного проще. Мне также нравилось, что мне нужно было отправлять сообщение только
