Да, он хотел её шокировать, и это ему удалось. Пусть знает, что он догадался.
– Идиот!
Он шмякнул бутылкой об стол. Нет, он поставил, поставил бутылку пива на стол, он же синий! Расплескалось оно совершенно случайно.
– Ты хочешь сказать, что не желаешь мне зла?! И в номер ко мне приходила просто так, поболтать? И кофе привозила случайно? Ненавижу капучино.
– Изжога замучила?
– Откуда знаешь?!
Они скрестили взгляды, как шпаги. Нет, пожалуй, это не было благородной дуэлью. Они скрестили ржавые трубы или битые бутылки, которые мысленно оказались у них под рукой. Она заговорила первой.
– Я приходила, чтобы спасти тебе жизнь. В первый раз. А во второй, чтобы поговорить.
– Говори, я тебя слушаю. Или опять скажешь «не могу» и спрячешься в своём болоте?
Что он несёт? Где его синяя дипломатия? Он же должен сдерживать врага, а не провоцировать, вон какие молнии сверкают у неё в глазах! Сейчас Лент доиграется, и она откроет переход своему чёрному хозяину прямо здесь. Ну и пусть! Хоть какая-то определённость. По крайней мере, он разрешит себе покрыться коркой льда.
Она встала и подошла. Стол получил вторую порцию случайно расплескавшегося пива, а Лент – сарказма:
– Кикимора болотная, говоришь?
Одного с ним роста, она стояла строго напротив и смотрела ему прямо в глаза. «Мушки» заполнили собой радужку и пытались вырваться за её границы. Она была так близко, что он запросто мог осуществить недавно задуманное и отшлёпать её даже не хлыстом, а рукой, но синие мозги вопили, категорически запрещая: и так разозлил, хоть не эскалируй!
Когда гостья открыла рот, наверняка намереваясь сказать очередную гадость, Лент не стал дожидаться. Она не должна была сейчас говорить, и он помог ей замолчать. Помог, как умел: самым нежадным поцелуем, каким вышло, прижимая её к себе со всей зелёной дури и всячески надеясь не раздавить, не испортить только что случайно сотворённого безумства. Потому что она ему отвечала! По-своему, робко и даже нежно, совершенно расслабившись в его руках, вжавшись в него всем телом, только изредка прерываясь на короткие вдохи. Это он, полоумный, целовал её, не дыша. Ну, куда она отсюда пойдёт? В какое болото?!
Оставив наконец в покое её губы, он уложил её голову себе на плечо.
– Мы что-нибудь придумаем. Выкрутимся. Чем он тебе угрожал? Что ты ему пообещала? Чёрным не место в этом мире. Чёрным место за Чертой. Безвыходных ситуаций не бывает.
Он понимал, что говорил странно. Эти короткие рубленные фразы, как бессвязные лозунги… но по-другому у него не получалось.
Она отстранилась и посмотрела на него глубоким взглядом женщины, совершенно отрешённой от земного. Этими глазами она спрашивала его о чём-то жизненно важном, и молчала, будто приглашая его продолжать. Неужели она связана клятвой молчания?
– Хорошо, не говори, я сам расскажу. К омуту на Чёрном пруду стекаются чернокнижники для коронации господина. Господа чернокнижников – это чёрные из-за Черты, тамошние Демоны. Переход с того света чёрному открываешь ты. Как видишь, я многое знаю. С чёрными я уже встречался, совсем недавно упокоил одного. Ну что ты! Не бойся…
Испуг, засиявший в её глазах, заставил его задуматься. А чего именно она боится? Сказать ему правду? Или того, что он не сможет ей помочь? А может, того, что он помешает ей осуществить задуманное?
– Почему ты так не любишь чёрных?
Её вопрос стал ответом. Итак, перед ним – враг. И не вынужденный, а идейный. Этот вариант был самым плохим из возможных, но отступать Лент не собирался.
– Я объясню тебе, и ты всё поймёшь.
Он гладил её по плечу, будто успокаивая, и думал о том, которую из тактик избрать. Напугать ужасными последствиями воцарения чёрных в этом мире, низвержением человека разумного на уровень вспомогательного звена, пригодного во служение и в пищу?
Или рассказать ей о том, как он с первой секунды не может забыть её глаза, о том, что влюбился, как мальчишка, и попросить её не делать глупостей ради него?
Принять решения он не успел, она сказала: «Я поняла», и он почувствовал, как мир снова поплыл у него перед глазами.
А когда очнулся, в номере её уже не было.
Глава 27По поводу исчезновения Анны Лент не расстроился абсолютно, где-то внутри он был уверен, что никуда она теперь не денется. А ещё внутри урчало. В желудке. Ничего удивительного. Утратив романтический приоритет, тело тут же вспомнило о насущном.
Не разбирая вкуса, Лент проглотил содержимое пиал, обильно смачивая закуски в соусах, допил своё пиво, потом её – пока не нагрелось, – и набрал Айгуль.
– Где сидите? Разговор есть.
Минут через пятнадцать за ним заехал Илья и отвёз в деревню Выхино, к Айе.
Когда Лент вошёл в дом, гостиная напомнила ему некий релакс-клуб. Связки чеснока со стен куда-то подевались, мебель была переставлена, в громкой музыке он сразу узнал «Ектению» Доктора Джона, и в мыслях промелькнуло: «вот уж никогда бы не подумал». А ещё он машинально отметил, что дамы нашли способ охладить воздух, то ли магией, то ли техникой – в «клубе» было приятно прохладно. Только алкогольные пары никуда не делись.
Роза сидела на высоком стуле у импровизированной барной стойки, покачивая изящной ножкой в такт хриплому танго. В руках она держала бокал треугольной формы, по краю которого поблёскивали кристаллы соли или сахара, а плечами она помогала развитию мелодии, поводя ими под аккорды. Лент огляделся, хотелось выбрать местечко поуютнее, но таких местечек не было. Куда бы он ни решился присесть, везде рисковал оказаться на виду и «в свете софитов».
С той стороны барной стойки в такт песне подрагивали рыжие кудри Савилы. Она не обернулась. Возможно, не услышала, как он вошёл, но скорее всего, просто увлеклась процессом смешивание коктейля. Удерживая шейкер на манер маракаса, она сосредоточенно дополняла оркестр ещё одним инструментом. Ясно.
Оставалось узнать, какую партию в этом трио исполняет Айа. Прямо интересно.
Но, в отличие от женщин, пусть и глав кланов, Лента Айгуль воспринимала как старшего, если не по возрасту, то по званию, и, вероятно, в его присутствии стеснялась вести себя развязно. Она молча прошла к стерео-системе и, дождавшись кульминационных аккордов, которые Роза сопроводила финальной дрожью печами, вырубила звук.
Тишина.
Направляясь сюда, Лент думал, что дам будет четверо, но быстро понял, что на таком «девишнике» Любочки быть не могло. Здесь отдыхали только ведьмы. Колдовали в этом помещении совсем недавно, это он чувствовал. Пили здесь тоже не «газировку», как называла Любочка свой любимый немецкий Рислинг. Ну и общее настроение было такое, что Лент засомневался, выйдет ли у них сегодня серьёзный разговор. Да чего уж там! Ему и самому захотелось выйти. Далеко ли уехал Илья?
