выдают рабскую натуру? Скажите, кто ваш хозяин; или вы принадлежите какой-то компании?
– Мой хозяин?
– Да, пусть бы вы приехали из Мэна или Джорджии, это рабовладельческие штаты с загонами для рабов, где лучшие породы покупаются за любую цену, от бедняка до президента. Аболиционизм всего лишь отражает братские чувства одних рабов по отношению к другим рабам.
– Судя по всему, жизнь в дремучем лесу внушила вам крайне эксцентричные представления о людях, – тут травник улыбнулся с видом вежливого превосходства, несмотря на тяжкий удар. – Но тогда, если вашей целью не являются молодые люди или мужчины, свободные или несвободные, то все, что у вас остается, – это некий механизм. Желаю успеха, сэр… Ах! – он посмотрел вперед. – Вот и мыс Жирадо;[117] здесь я должен расстаться с вами.
Глава 22. В вежливом духе «Тускуланских бесед»[118]
– «Служба философских изысканий»[119] – оригинальная идея! Но почему вы возомнили, будто мне нужен этот абсурд?
Через двадцать минут после отплытия от мыса Жирадо миссуриец прорычал эти слова в адрес незнакомца, который обратился к нему, – к сутулому мужчине с вывернутыми внутрь коленями, в замызганном пятидолларовом костюме, носившим на цепочке под воротником латунную табличку с надписью «P.I.O», который отшатнулся от него с умоляющим собачьим выражением во взгляде.
– С чего вы взяли, будто мне что-то нужно от вас?
– При всем уважении, сэр, – прохныкал тот, с опаской шагнув поближе и как будто виляя потрепанными фалдами пиджака, – но долгий опыт с первого взгляда подсказывает мне, что джентльмен нуждается в наших скромных услугах.
– Предположим мне нужен паренек, – из тех, кого в шутку называют «хорошими парнями», – тогда как ваша нелепая служба может помочь мне? Служба Философских Изысканий? Ха!
– Да, уважаемый сэр; наша служба основана на строгих философских и физиологических…
– Послушайте, вы! Как, с помощью философии или физиологии, можно воспитать хорошего парня? Хватит лебезить, подойдите ближе. На заставляйте меня выворачивать голову. Сюда, сэр, сюда, – как будто подзывая к ноге пойнтера. – Расскажите, как запихнуть в парня требуемый набор хороших качеств, словно начинку в будущий пирог?
– Уважаемый сэр, наша служба…
– Вы много болтаете о вашей службе. Где ее контора, на борту парохода?
– Нет, сэр, я только что поднялся на борт. Наша контора…
– Вы поднялись на порт у последнего причала, да? Скажите, вы знаете местного травника? Такого скользкого типа в сюртуке песочного цвета?
– Ох, сэр, я был лишь проездом на мысе Жирадо. Хотя, когда вы упомянули о песочном сюртуке, я вспоминаю, что видел, как он выходил на берег, пока я поднимался на борт, и мне кажется, что я где-то уже видел его. Должен сказать, он похож на смиренного христианина. Вы знакомы с ним, уважаемый сэр?
– Немного, но вроде бы лучше, чем вы. Продолжайте о вашем деле.
Тот отвесил низкий поклон, словно благодаря за любезное разрешение.
– Наша служба…
– Послушайте, вы, – раздраженно перебил миссуриец. – Вы что, не можете разогнуть спину? Зачем вы все кланяетесь, да лебезите? Держите себя в руках. Где ваша контора?
– Тот филиал, который я представляю, находится в Олтоне,[120] сэр, – в свободном штате, через который мы сейчас проплываем, – он выпрямился и с некоторой гордостью указал на берег.
– В свободном штате, да? Мните себя свободным человеком? С виляющими фалдами и бескостной спиной? Свободным? Но про себя вы не забываете, кто ваш хозяин, верно?
– Ох, ох, ох! Я не понимаю, действительно не понимаю. Но, уважаемый сэр, как я уже говорил, наша служба основана на совершенно новых принципах…
– К дьяволу ваши принципы! Когда человек начинает болтать о своих принципах, это дурной знак. Нет, нет, сэр, прочь от меня и довольно об этом! Мне не нужны ни хорошие, ни плохие парни для подработки. Я мидиец и персиянин.[121] С меня хватает белок, куниц, бурундуков и скунсов. У меня достаточно диких вредителей, которые крадут мое пропитание и портят мой характер. Не говорите о работниках; чума на ваших работников, пусть они замерзнут в аду! Что касается ваших контор по найму, то я жил на востоке и знаю, что это такое. Сплошное мошенничество и надувательство за льстивыми фасадами, циничное злоумышление над людьми. Вы их достойный представитель.
– Ой-ой-ой, мой дорогой сэр!
– Дорогой? Да, вы сдерете с меня три шкуры, если навяжете мне одного из ваших «парней». К черту ваших работников!
– Но, уважаемый сэр, если вам не нужны молодые помощники, то не могли бы мы, в качестве дружеской услуги, порекомендовать вам мужчину?
– В качестве дружеской услуги? Без сомнения, вы могли бы снабдить меня сердечным другом, не так ли? В качестве дружеской услуги, – какая любезность! Сейчас есть такая услуга, как «дружеский», или встречный вексель: один любезно суживает другому деньги, а если тот не возвращает сумму в кратчайший срок, то любезно надевает кандалы ему на ноги. Боже меня упаси от дружеских услуг, особенно от ваших. Нет, нет. Послушайте, как я уже сказал вашему кузену-травнику, мне нужны определенные механизмы для выполнения работы на ферме. Машины, понимаете? Возьмем мой яблочный пресс: будет ли он красть мой сидр? Или моя сенокосилка: будет ли она валяться в постели по утрам? Мой очиститель початков для кукурузы, – будет ли он дерзить мне? Нет, все эти механизмы будут исправно выполнять свою работу. Да еще и бескорыстно. Им не нужно ни крова, ни пропитания, ни жалованья, но они будут приносить пользу, пока существуют. Вот блестящий пример добродетельности, которая сама по себе награда, – единственные подлинные христиане из тех, кого я знаю.
– Боже мой, боже мой!
– Да, сэр. Просветите меня, какая разница между работником и сенокосилкой с нравственной точки зрения? Да в том, что сенокосилка, несмотря на свою прилежную и многолетнюю работу, едва ли попадет на небеса! А вы полагаете, что любой работник попадет туда?
– Сенокосилка на небесах! – (он закатил глаза.) – Уважаемый сэр, вы так говорите, как будто небеса – это что-то вроде музея Патентного бюро в Вашингтоне! Ой-ой-ой! Как будто механизмы и марионетки отправляются в рай! Как будто бездушные и безвольные вещи могут удостоиться вечного блаженства за исправную работу! Охо-хо!
– О чем вы стонете, Прейзгод Бэрбоун?[122] Разве я сказал что-то подобное? Похоже, несмотря на гладкие речи, вы склонны к скоропалительным выводам, или же хотите вступить со мной в полемические распри.
– Может быть так, а может и нет, – последовал сдержанный ответ. Но если так, то лишь потому, что как честный солдат немедля отвечает на брошенный вызов, так и честный
