Валентины.
— Все? Утвердил? — с порога выкрикнула она. Меня это почему-то покоробило.
— А что ты так торопишься? — недовольно хмыкнул я.
— Милый, а как нам не торопиться? — всплеснула руками Вера. — Сейчас мы еще можем успеть снять все в срок, если поднатужимся, а вот потом уже — не знаю…
— Значит, вот что тебя здесь заботит… Успеть бы в срок — и только.
— А что меня еще должно здесь заботить? — осведомилась Вера.
— Качество фильма, например, — пожал я плечами.
— Брось, с качеством тут заранее все было ясно, — отмахнулась Вера. — Но ты не один такой, — немедленно утешила меня она. — У нас все почти примерно на таком уровне снимают, кроме самых лучших. Так что ты — в большинстве.
— Ну спасибо, — процедил я.
— Ты же знаешь, я на лесть неспособна.
— Знаю. И ценю это, — выдавил я. На самом деле ни черта мне сейчас не хотелось в ней ценить. Я не желал себе признаваться в том, что обозлен на Веру, поскольку она меня провела. Я думал, она старается ради меня, а она, совершенно не думая о моих чувствах, притащила эту… двойняшку. И теперь не может скрыть своей радости, что я как загипнотизированный…
Впрочем, если она сама и вправду что-то ко мне чувствует, то… тогда это просто такая ее маленькая женская месть. Все логично, коли так.
— Мы же как раз с Дашей почти ничего не успели снять, а она на Дашу очень подходит, — щебетала Вера. — Больше, чем первая…
— Первая?! — выкрикнул я.
— Ну Варя, Варя то есть, — осеклась Вера.
Я подошел к ней и помахал пальцем у нее перед носом:
— Не смей ее так называть!
— А ты не смей так себя вести, — спокойно ответила Вера.
— Иначе — что?
— Иначе уволюсь.
— Ой, напугала, — скривил я рот.
Вера совершенно по-актерски изобразила, что она взяла себя в руки.
— Давай докончим фильм. Немного ведь осталось. А потом делай как знаешь.
— Я всегда делаю как знаю.
— И в этом твоя проблема.
С этими словами Вера удалилась, на сей раз всей спиной изображая, что она оскорблена в лучших чувствах.
«А ведь тоже могла бы стать любопытной актрисой», — невольно подумал я.
Так, а что теперь?.. Я ведь что-то хотел. Ах да, позвонить Волнистому!
Я стал набирать его номер, который давно знал наизусть. Не из-за Волнистого, конечно.
Он не подходил.
Где же он? Может, просто выдернул телефон из розетки. Я бы на его месте так и сделал.
Я впервые задумался, что ничего о Волнистом толком не знаю. Откуда он? Московский ли? Кто его семья, родители? С кем он встречался до Вари? Может, у него уже и дети от кого-то есть…
Как же так? Столько лет знаю человека — и ничего о нем все-таки не знаю. Он постоянно был на виду, в каких-то веселых компаниях, много пил, гулял. Во время учебы я видел его каждый день, но ни разу не задался вопросом, каков он вне института и гулянок. И здесь, на «Мосфильме», то же самое. Снимает себе всякую чушь и снимает. Как и все мы. Вернее, как почти все… А о чем он думает, чем он живет, — даже и мысли никогда не возникало поинтересоваться.
Хотя все, разумеется, понятно. Он просто всегда был мне абсолютно чужд, неинтересен, антипатичен даже.
Но вот он встретил Варю. А потом и я ее встретил. А потом она умерла.
И сейчас, в данную минуту, я никого не хочу видеть или слышать так, как Волнистого.
Скажи мне кто-нибудь год назад, что со мной такое будет, я рассмеялся бы ему в лицо…
62
Я с вечера позвонил Рукавникову и попросил явиться на съемку к девяти утра. По его выразительному, если можно так сказать, молчанию я понял, что надо слегка объяснить ситуацию.
— Нашлась новая актриса, — через силу произнес я.
— Кинопробы? — уточнил Рукавников.
— Нет, она уже утверждена. Но я никого пока больше не зову на площадку. Первый съемочный день все-таки. И она вообще еще никогда нигде не играла. Ну и я думаю, что какие-то полезные крупные планы мы завтра успеем снять.
Рукавников повесил трубку. В его случае это означало, что он все понял и не имеет больше вопросов. И что к девяти, разумеется, будет на месте.
Был к этому времени на месте и я. Но Валентина не подходила.
Говорить нам с Рукавниковым было не о чем (не думаю, что существует хоть один человек, который сумел бы поддержать с Лешей разговор), и мы молча сидели каждый в своем углу.
Валентина явилась лишь после десяти.
— Привет! — махнула она мне рукой с порога. — Пока вас разыщешь… Я думала, вы в кабинете меня подождете…
— Добрый день, — сухо произнес я.
— Какой день — утро еще! — искренне удивилась Валентина. — Здрасьте, — кивнула она в сторону Рукавникова. Он никак не отреагировал. — У него язык отсох? — осведомилась у меня девушка.
Я счел нужным заступиться за оператора:
— Мы ждали вас больше часа… Это проявление невежливости. Не говоря уже…
— А не ответить девушке — вежливо? — перебила Валентина. — А не встать, когда она вошла?.. Ну извините — опоздала немного. Но женщине и это простительно. Или вы не согласны?
— Женщине — возможно, — сказал я. — Но не актрисе. У нас за это увольняют вообще-то.
— Ой, напугали, — скривилась Валентина. Я с неудовольствием вспомнил, что еще вчера точно так же отреагировал на Верину угрозу уволиться.
— Я смотрю, вы не больно рветесь в кино? — заметил я.
— А что мне туда рваться? — пожала плечами Валентина. — Я этого вашего кино насмотрелась. Ничего в нем нет хорошего.
— Зачем же смотрите? — спросил я.
— Иногда бывает стоящая картина. Но очень редко.
— А в актрисы вы тоже пошли от большой нелюбви к этому искусству?
— Я ж в театральные пошла, — парировала Валентина.
— Театр, стало быть, больше уважаете?
— Я про него просто плохо знала. Но сейчас понимаю, что и театр — та еще клоака.
— Вот так да! — невольно вырвалось у меня. — То есть вы уже жалеете о своем выборе? Хотели бы перепоступить куда-нибудь?
— Возможно, и перепоступлю, — отвечала девушка. — Доучусь первый курс и тогда точно решу.
— Но сюда вы все-таки пришли. И вчера, и сегодня.
— Да, вчера пришла, потому что меня эта ваша уговорила…
— А сегодня? — растерянно спросил я, с каждой секундой этого разговора все больше и больше ожидая какого-то подвоха.
— Ну, а сегодня, поскольку вчера обещала, что приду.
— Только поэтому?
— Ну и… — Валентина замялась. — Ну и потому еще, что ночью прочла ваш сценарий — и он мне… показался, в общем, таким
