же дела обстояли и с испусканием газов: застольный этикет вполне допускал и это. Более того, пускание ветров, как отмечает ряд современных исследователей, связывалось еще и с сексуальностью.
Вот такие были обычаи…
Но!
Подобные нормы бытовали не только на Руси. Например, известный немецкий богослов Мартин Лютер (1483–1546), негативно отзывавшийся о строгих порядках католической церкви, находил лучшим способом отпугнуть нечисть качественный, громогласный пук. Кроме того, следует отметить, что отрыжка (рыгание) у многих народов означает сытость и благодарность хозяину за угощение. Так воспринимали ее в Японии, Китае и Индии. Восточные славяне считали, что через отрыжку «душа с Богом разговаривает»[274].
Но все-таки не выдающийся живот и не длинная борода были главными достоинствами древнерусского мужчины. Даже само слово «муж» подразумевает прежде всего то, что человек обладает сексуальной силой.
Потеря способности к соитию для мужчины считалась глубочайшей трагедией во все времена. До нас дошло большое количество рецептов и заговоров для восстановления мужской силы.
<…> И в ту воду положите то снадобие, что с рогу ис-под ногти скребено, а ино оставите, да сести на столб, да в бане тою водою обкатитися, да приговорите: «Как сей столб в бане стоит, так бы у меня, у раба Божия [имярек], стояла становая жила, и обкачиваю аз раб Божий [имярек] с себя порчу и уроки всякие человечьи думы: поди ты, порча, з головы и с становые жилы и до ног, с ноги — на булатный нож; обрезаваются те порчи булатным ножем»[275].
Как твой-то мужик слабеть станет, ты его пошли в баню и вели мочиться через венчальное кольцо в ведерко. Потом пусть выльет на себя и скажет: «Пусть на дубу ствол и 100 веток стоят, как железо, как камень. Так пусть у раба Божьего Сергея все жилы и едина жила стоят, как камень, как кремень. Отныне и присно и во веки веков. Аминь».
А после этого пусть попарится и да к тебе идет[276].
Есть гора костяна. На той горе есть стул костян. На том стуле костяном сидит царь костян, подпершись своим костылем костяным: шляпа на главе костяна, рукавицы на руках костяны и сапоги на ногах костяны. И весь тот царь костян, и все семьдесят три жилы костяны, и становая ж жила кость. Так бы и у меня, раба Божия [имярек], все семьдесят три жилы и все семьдесят три жилы-суставы были бы костяны, и вся и становая ж жила была бы костяна, и стояла б она на жуе сто раз и тысячу на пострекание, на малое место на женскую нифцу и девичью: на черную, на русую, на красную, на белую и на всякую — месяца молода и ветха и на перекройных днях[277].
Кроме того, чтобы одолеть «нестоиху», в древности предлагали скормить мужчине целую стаю воробьев, «испаренных» в горшке[278]; а чтобы вылечить «михерь», который отчего-то стал болеть, советовали варить «петрузелие и коренье в вине старом, да в естве» и прикладывать к причинному месту[279].
Ну а раз мужскую слабость можно вылечить, значит, ее можно и наслать. Например, «сделать невстаниху»:
Берут нитку из покрывала мертвеца, влагают ее в иглу, которую и вдевают в подол рубашки известной женщины: пока эта игла не вынута, то мужчине ничего нельзя с нею сделать; ежели же ее найдут, то не вынимают, а раздирают рубашку, а лоскутья жгут[280].
Фредерик де Ханен. Летний день в деревне. Ок. 1913. G. Dobson, H. M. Grove & H. Stewart: Russia, A. & C. Black, London, 1913
Часть 6. Стезя блуда
Сейчас принято потешаться над когда-то брошенной в эфир фразой: «В Советском Союзе секса нет»[281]. Понятно, что секс тогда был. А вот как с этим дело обстояло в Древней Руси?
Глава 16. Древнерусские наряды
Как и у большинства народов, у древних русов бытовало представление, что одежда появилась в человеческом обиходе не сразу. В раю Адам и Ева прекрасно обходились без нее и, лишь вкусив плод с древа познания добра и зла, устыдились своей наготы.
К обнаженному телу в Древней Руси относились несколько иначе, чем в средневековой Европе: оно не считалось столь откровенно сексуальным объектом. Жизнь древних русичей была абсолютно несовместима со стеснительностью, а нагота выступала мощным инструментом в многочисленных магических обрядах.
Эти обычаи не только кажутся нам оскорбительными, — отмечает в конце XVIII века Шарль Филибер Массон, автор «Секретных записок о России», — но они и действительно оскорбительны у недикого народа, уже носящего одежду, но, в сущности, они вовсе не являются результатом развращенности и не свидетельствуют о распутстве. Скажу больше, вовсе не эти бани доводят народ до распутства, наоборот, они, несомненно, очень полезны для него. Сердце русского юноши не трепещет и кровь не кипит при мысли о формирующейся груди. Ему нечего вздыхать о тайных, неведомых прелестях — он уже с детства все видел и все знает. Никогда молодая русская девушка не краснеет от любопытства или от нескромной мысли, от мужа она не узнает ничего для себя нового…
И надо сказать правду, насколько непристойно держатся женщины, настолько же девушки сдержанны и скромны. <…> Присущая женщинам стыдливость притупляется как благодаря привычке к такому обращению с мужчинами, так и благодаря совместному посещению бань с детства[282].
Много внимания уделяли описанию совместного посещения бань иностранцы в XVI–XVII веках.
Они [русские] в состоянии переносить сильный жар, лежать на полке и вениками нагоняют жар на свое тело или трутся ими (это для меня было невыносимо), — признавался Адам Олеарий. — Когда они совершенно покраснеют и ослабнут от жары до того, что не могут более вынести в бане, то и женщины и мужчины голые выбегают, окачиваются холодною водой, а зимою валяются в снегу и трут им, точно мылом, свою кожу, а потом опять бегут в горячую баню[283].
Барон Августин Мейерберг, в свою очередь, изумляется привычке женщин не стыдиться своей наготы:
Баня. Лубочная картинка. 1881. Ровинский Д. Русские народные картинки. Спб.: Типография Императорской академии наук, 1881
В общественных
