удовольствием еще раз посмотрю на твою грудь. Она мне понравилась.
И Витя нагло опускает глаза на мое декольте. Демонстративно застегиваю блузку на все оставшиеся пуговицы.
— Еще бы моя грудь тебе не понравилась, — язвлю. — Она у меня натуральная. В отличие от силиконовых сисек пергидрольной Риты.
— Вот тут ты ошибаешься. У Риты натуральная грудь, — отвечает со знанием дела.
— Проверял?
— Проверял.
Не нахожусь, как отреагировать. Теряюсь. Обескураженно хлопаю ресницами. Мне не послышалось?
Эти слова — словно пули в сердце. С острой болью проникают внутрь и разрывают его на ошметки. Ломка в грудной клетке, чувствую, как кровоточит с левой стороны. Там, где только что взорвался бесполезный конусообразный орган.
— Даша, ты сама предложила быть друзьями, — напоминает. — К чему сейчас эти разборки?
— Ты первый начал про Демида, — растерянно роняю, чувствуя, как онемели губы.
— Не удержался. Прости, больше не буду тебя ревновать.
Нет! Мне отчаянно хочется прокричать: «Ревнуй меня! Ревнуй!». Ведь ревнуют только того, к кому есть настоящие чувства? Так ведь?
Боже, что я творю, сама себя в ловушку загнала. Запуталась. Не знаю, чего хочу, не знаю, как лучше. Не могу быть с Витей, но и без него не могу.
Друзья. Мы должны быть просто друзьями. Нужно почаще себе об этом напоминать. И, конечно, у Вити могут быть Риты, Кати, Оли, Светы… И не мое дело, какие у них губы и какая у них грудь.
— Димон подъезжает, — оповещает Смолов, бросив взгляд на загоревшийся сообщением экран.
Спрыгивает со стула и удаляется в сторону комнаты. Через минуту возвращается в джинсах и футболке. Быстро убирает с барной стойки грязную посуду и засовывает ее в посудомойку. Пора и мне выйти из оцепенения. Почему-то есть ощущение, что это не просто какой-то Витин друг, с которым он веселится на тусовках после гонок.
Глава 25. Друзья
Друг Вити приезжает с семьей: женой Соней и ребенком Владом. Они очень молодые, лет по 25-26, но их сын в сентябре уже идет в первый класс. Дима и Соня сильно контрастируют с теми людьми, которых я вчера видела на вечеринке и которые зовутся друзьями Вити. У Демида присутствовали прожигатели жизни, а эти серьезные и семейные. Сразу видно, что по вечеринкам не ходят.
Соня и Дима приехали, чтобы показать ребенку спортивные машины. Владик завороженно разглядывает автомобили, которые до этого видел только в фильмах. Сначала Смолов показывает свой Мустанг и даже пускает мальчика в салон. Потом ведет в два других гаража, где стоят красная «Феррари» Стаса и еще чей-то желтый «Додж». Витя помимо того, что участвует в автогонках, еще владеет своим автосервисом. У него несколько автомехаников, которые проверяют и готовят машины к гонкам. А Смолов ухаживает только за своим Мустангом.
Я проникаюсь симпатией к Соне и Диме. Они очень гармоничная пара. По тому, как держатся за руки, дарят друг другу улыбки, видна их любовь. Глубоко в душе даже немножко им завидую.
Будет ли у меня так же с Маратом? Будет ли Марат смотреть на меня с таким же трепетом и с такой же нежностью, как Дима на Соню?
Мне горько это осознавать, но нет. Марат будет относиться ко мне, как к предмету мебели. Он как позвонил мне тогда на следующий день после недопомолвки, так и все. Больше не считает нужным. Я даже не знаю, где он сейчас. Все еще в Аргентине? Или уже вернулся в Лондон? Удалось ли решить вопрос с университетом и защитой диплома?
Раньше я запрещала себе об этом думать, но теперь с каждым разом мысли о личной жизни Марата в Лондоне лезут в голову сами собой. Сколько у него было девушек за те годы, что мы помолвлены? Он будет изменять мне и дальше, когда мы поженимся? Мое слово совсем ничего не будет значить для него?
Эти размышления поглощают меня. Хотя мне должно быть безразлично. Я ведь, признаться честно, тоже не смотрю на Марата с таким же обожанием, как Соня на Диму. И не жду от него звонков.
А вот от Вити жду…
Украдкой разглядываю Смолова и восхищаюсь тем, как он общается с ребенком. Витя, несмотря на свою брутальность и татуировки, очень мило смотрится рядом с дошкольником. Почему-то эта мысль получает в моем мозгу продолжение. Я представляю дальше: Витя с коляской, Витя кормит из бутылочки грудничка, Витя меняет памперс…
Надо срочно прекратить об этом думать.
Тем не менее, не могу удержаться от того, чтобы не сказать Смолову колкость.
— Тебе очень идут дети, — заявляю с серьезным видом, пока Владик крутит руль Мустанга. — Не думал завести?
Витя, который в этот момент делал глоток воды из бутылки, аж подавился.
— Мне не от кого, — сипло отвечает, едва откашлявшись.
— А как же пергидрольная Рита?
— Не думал о ней в контексте матери моих детей.
— Подумай, — все еще ехидничаю. — Мне кажется, она подходит.
Кивает.
— Можем родить детей одновременно и отдать их в один класс, чтобы и они были друзьями.
— Прекрасная идея, — цежу сквозь зубы, чувствуя, как ирония Вити задела за живое.
Владик просит покатать его на спортивной машине. Соня моментально бледнеет. Тут я ее понимаю. Порой Мустанг внушает страх. Особенно, когда ревет мотор.
— Да не переживай ты так, — пытаюсь ее успокоить, когда Витя и Дима увозят ребенка сделать небольшой круг по окрестностям. — Они же не на гонку поехали.
— Я понимаю, но у меня порой происходят панические атаки.
Замечаю, как быстро и шумно дышит Соня, голубые глаза лихорадочно бегают.
— Давай ты посидишь, — увожу ее в дом и усаживаю на диван. Пока Соня старается отдышаться, приношу стакан лимонада. — Попей.
Залпом осушает.
Мне, конечно, после вчерашнего рассказа Демида тоже не очень нравятся автогонки, но Соня уж слишком перегибает.
— На самом деле я понимаю, что все в порядке. Просто у меня есть страх, что с Димой и Владом что-нибудь случится. У Димы очень опасная работа.
Присаживаюсь рядом и слегка приобнимаю Соню за плечи.
— Он в спецназе работает, верно?
— Да. Я очень надеюсь, что Дима поменяет работу. По крайней мере он мне обещал. А то недавно в него стреляли.
— Стреляли?? — изумляюсь.
— Да, в плечо. Он лежал в госпитале, сейчас до сих пор на
