внезапная мысль заставила её помчаться в комнату за полотенцем. Однако Шуанчжу отказался его принять: он же работает, нет времени утираться.
Сын зачерпнул ковшик глины и резким движением закинул его на крышу. «Бери, бери», — не унималась женщина, протягивая полотенце. «Не надо, не надо», — упирается Шуанчжу и резким движением закидывает ковшик глины на крышу.
«Может, водички хочешь попить?» — снова обращается к нему женщина.
«Не надо, не хочу, не надо», — в словах сына появилось раздражение. Но это ведь нормально — то, что он не притворяется и честно выражает своё недовольство. Если бы он вёл себя иначе, он бы не был её сыном. Стесняются и сдерживаются только посторонние люди. У жены Лю Цзыжуя было очень радостно на сердце, и казалось, что она вновь помолодела. Она ещё немного полюбовалась работой сына, а затем зашла за дом: там Лю Цзыжуй замазывал небольшую дырку в стене. «Что же приготовить? — задумалась тётушка Лю. — Приготовлю-ка жареное яйцо с душистым луком. Душистый лук как раз есть в огороде, ещё есть кусок доуфу и рисовая лапша». Мясо уже вчера было нарезано и вечером сварилось в кастрюле с душистым перцем и анисом.
В деревне всегда готовят еду по-простому: во-первых, выбор продуктов невелик, во-вторых, чтобы немного сэкономить дрова. Сперва всегда варяг мясо. Когда мясо сварилось, тут можно и пофантазировать: добавить немного доуфу, поварить вместе — вот тебе и варёное мясо с доуфу. А если с лапшой вместе приготовить, то получится тушёнка с лапшой. Хочешь мясное рагу с овощами? Повари мясо с ямсом и морковкой. Мудрая хозяйка уже всё обдумала: кроме мяса решила сварить большую кастрюлю с жидкой кашей: «Дождёмся, как они закончат работу, и нальём им выпить. Как выпьют, дойдёт очередь до пирога». Готовку она решила начать с каши. Сын с детства любит есть бобовую кашу, поэтому она взяла большую кастрюлю и насыпала туда два вида бобов: красную фасоль и горох, а затем, поразмыслив, решила, что этого не вполне достаточно, и добавила конских бобов. Поразмыслив ещё немного, добавила чечевицы.
Работа на крыше затянулась, и обедать сели под вечер, вроде как ужин получился. Мужчины закончили наносить первый слой глины, теперь нужно подождать, чтобы он подсох. На следующий день нужно нанести ещё один слой, но потоньше, и дать просохнуть ему. И только потом следует прессовать и выравнивать поверхность.
И в первый, и во второй день одноклассники сына поднимались с ним на крышу и помогали ему весь день. Поужинав, они спускались вниз, в свою деревню. На третий день Шуанчжу полез на дом один. Он очень тщательно выравнивал крышу, начал с её задней части и понемногу продвигался вперёд.
На крыше солнце пекло так, как будто пыталось испепелить парня. Его мать уже в который раз влезала наверх, хотела подать ему рубаху.
«Не надо, не надо, не надо, — говорил ей сын, оставшись с голыми плечами: похоже, он был недоволен тем, что мать поднимается наверх. — Вот если бы мне было надо, разве бы я не слёз и не взял?! Ну кто тебя просит сюда лезть-то?» — сказал он неугомонной женщине.
Но не прошло и минуты, как его мать снова вскарабкалась по стремянке наверх. «На, сынок, попей водички», — сказала она, протягивая глиняный кувшин с водой. «Не надо, не надо, мне не хочется пить», — отвечал он ей, не отрываясь от своего занятия. «Ты вот не пьёшь, смотри, чтобы жар не подхватил», — укоряла его мать. «Вот если бы у меня была жажда, разве я бы не спустился и не попил бы? Кто же тебя заставляет по стремянке-то карабкаться?!» — ответил ей сын, и, похоже, он был здорово расстроен поведением матери.
Его матушка просто не может разглядеть его снизу, вот и приходится ей залезать на стремянку, чтобы снова и снова смотреть на сына. Сейчас она опять поднялась на самый верх и смотрит, как ловко сын ровняет крышу. Он вытягивает руки и, с силой нажимая на шпатель, ведёт им на себя. Потом снова прижимает шпатель и снова тянет на себя, выравнивая крышу. Каждый раз, когда он ведёт шпателем по крыше, женщина открывает рот, сопереживает его усилиям и закрывает рот, только когда шпатель останавливается.
«Ты попей водички, пить не будешь — жар подхватишь, что тогда делать будем?» — вновь запричитала она.
«Ты слезай давай, давай слезай», — ответил ей сын.
«Вот попьёшь, я сразу и слезу», — поставила она ультиматум.
Сыну осталось лишь подчиниться. Попив воды, он продолжил формировать крышу.
Те места на крыше, по которым он прошёлся шпателем, блестят, как будто их маслом намазали.
А женщина так и осталась стоять на лестнице и смотреть на сына. Что ж она всё насмотреться-то не может? Шуанчжу закончил ровнять крышу на доме, затем пошёл подмазывать крышу стойла, где осёл стоит, на курятник тоже нанёс один слой глины.
Он сказал, что, закончив с этим, примется ремонтировать уборную, а во второй половине дня ему уже нужно будет уехать. Как только он это произнёс, тётушка Лю снова забеспокоилась. Что волноваться? Она и сама не понимает. Кроме того, она уже вчера вечером знала, что сыну сегодня во второй половине дня нужно будет возвращаться в город.
Женщина насторожённо вышла за сыном, будто боясь, что он уедет прямо сейчас. А тот ещё вчера договорился с Хуан Куанжуем, что дойдёт до него и возьмёт у него мешок цемента для починки туалета.
Уборная действительно нуждалась в ремонте, и сын сказал, что обязательно отремонтирует её перед отъездом. Пока он ходил за цементом, его матушка заперла всех кур: не ровен час опять запрыгнут на крышу, пока та ещё сырая, и испортят всю работу сына.
Без особых усилий цемент был доставлен во двор. Песок был подготовлен заранее. Сын очень торопился, но, несмотря на поспешность, сделал всё весьма аккуратно: оба бетонных выступа ровненькие и гладенькие. Теперь удобно будет сидеть на корточках.
Лю Шуанчжу строго-настрого запретил пользоваться уборной, пока бетон не затвердеет, и ещё сказал, что надо закрыть всех кур и собаку, чтобы они не нарушали стяжку.
Шуанчжу посмотрел на небо и сказал: «Хорошо бы, чтобы дождя не было». Мать вслед за сыном посмотрела на небо и тоже произнесла: «Хорошо было бы».
Утомлённый, он зашёл в комнату, и мать последовала за ним. «Скоро нужно выдвигаться, полежу-ка я пока на тёплой лежанке: в городе-то кана нет». Сын протёр лицо полотенцем, затем протёр ноги и взобрался на кан. Матушка Лю знает, что её сынок
