– Пусти сына, – глухо сказал он, – клянусь, мы уйдем. Тебя не тронем. Клянусь.
– Истиной клянись, – неожиданно для себя сказала Доната. – Что не видать тебе милосердной Истины, если соврешь. Повтори.
Бритый вскинул на нее полные ненависти глаза, в тот же миг ставшие равнодушными. После паузы он подчинился.
– Клянусь, что уйдем, тебя не тронем, чтоб не видать мне милосердной Истины, если совру, – заикаясь, послушно повторил он.
– Смотри, – Доната отпустила волосы худощавого, но ножа не убрала. – Если что – не промахнусь. Он первым будет.
Бритый кивнул, словно она здоровья ему пожелала. И только после этого она убрала нож от мокрого от крови горла.
Когда пришел усталый и злой Ладимир, Доната одиноко сидела в подсобном помещении за столом и смотрела на горящую свечу. Хозяин заведения с грустным названием «Вдовушка» смилостивился над ней и позволил остаться. После того, как Берт соблазнил его тремя серебрянками.
Из соседней комнаты доносились ахи, вздохи, крили, всхлипы. В такт невеселым мыслям Донаты за стеной скрипела кровать. Да и откуда было взяться веселым мыслям, когда единственной комнатой, которую умудрился снять Ладимир, была смежная с комнатой проститутки. Нескромная девушка по имени Розана любезно пустила их пожить.
– В конце концов, – зло сказал Ладимир, глядя на вытянувшееся лицо Донаты, – ты можешь отказаться. Но ночевать в таком случае придется на улице, среди воров и убийц.
Она согласилась. Если разобраться: какое ей дело до того, чем девушка занимается в свободное время?
Вслушиваясь в кажущееся многообразие, сопровождающее любовную игру, Доната боялась пошевелиться. Рядом, на одной с ней кровати, спал Ладимир. Или делал вид, что спит. Ее правая рука затекла и как ни хотелось, пришлось шумно перевернуться на другой бок и уткнуться лицом в затылок Ладимиру. Русые волосы пахли дорожной пылью. Мягкие, как у девушки. За прошедший месяц заметно отросли. Скоро опять протянет ей нож – режь! – и полетит красота в мусорную корзину.
За стеной взвизгнула Розана, и Доната так и не смогла понять: от радости или от боли. Она пошевелилась, но перевернуться на спину не позволяла ширина кровати. Ладимир громко, не скрываясь, вздохнул, давая понять, что не спит. Но она лежала тихо, как мышь, боясь его потревожить.
За стеной кто-то продолжительно и сладострастно застонал, не разобрать, мужчина или женщина. И Ладимир не выдержал. Откинув слабое подобие одеяла он сел, вытянув ноги.
– Уснуть не могу, – проворчал он. Потянулся куда-то за кровать и выудил за горлышко запечатанный кувшин. – Вино. Пить будешь?
Она покачала головой. В свете Селии, падающем из окна, отлично видела, как скривилось его лицо.
– Тогда я один.
Он пересел на единственный кособокий стул, стоящий у стены, откупорил кувшин и отпил прямо из горлышка. Потом долгое время сидел, уставившись в одну точку. Крики за стеной чередовались со скрипом кровати.
Душный день сменился такой же душной ночью, но тем двоим за стеной на это было наплевать. Они занимались своим делом, потому что назвать любовью это занятие у Донаты язык не поворачивался: Розана сменила за ночь двух мужчин.
– Теперь я могу спросить, чем ты намерена заниматься в Гранде? – голос Ладимира стал мягче.
– Спросить можешь, – подумав, ответила Доната. Если в ближайшее время Ладимир не имел намерения с ней расставаться, то этот вопрос должен был когда-то прозвучать. Почему не сегодня? В конце концов, обратиться к нему с невинной просьбой, еще не значит рассказать всю подноготную. – Мне нужно найти в Гранде настоящего колдуна.
От неожиданности он громко закашлялся, чем переплюнул надсадный стон, весьма похожий на кашель, доносившийся из-за стены.
– И только? – откашлявшись, спросил он.
Она подтвердила ответ кивком головы.
– Удивила. Как я понимаю, отвечать на вопрос: зачем он тебе нужен, ты не намерена?
Доната отрицательно покачала головой.
– Так я и думал. Интересно, и как ты собираешься его искать?
– Собираюсь, – она продолжительно вздохнула, – как-нибудь.
– Вот мне и интересно, как?
– Спрошу у кого-нибудь.
– На улице?
– Почему именно на улице?
– А где еще?
– Например, в кабаке. У хозяина.
– Самой не смешно?
– Самой – нет. А почему мне должно быть смешно?
– Да потому что найти в большом городе хорошего колдуна – затея не из легких. Половина из них – откровенные мошенники, а вторая половина – просто мошенники. А найти того единственного, который из себя что-то представляет – тяжкий труд! Скольких опросить надо, со сколькими поговорить, чтобы хоть какой-то результат был. И не всегда положительный. И учти, что народ колдунов не любит – и по морде схлопотать, в лучшем случае, а то и ножичком в бок, вместо ответа – запросто!
– Что же делать? Если надо, то надо.
Воцарилась тишина. И здесь и за стеной. Словно и там сочувственно недоумевали по поводу странных рассуждений Донаты.
– Доната… Ты ведь не глупая девушка. Ты не можешь не понимать, сколько сил и здоровья придется потратить…
– Понимаю, – упрямо вздохнула Доната. – Но мне надо.
– Надо, – голос его стал тверже. – От твоих «надо» колдун с неба на голову не свалится.
– Я понимаю.
– Что ты понимаешь? – голос его крепчал. – Даже если случится чудо, и ты откопаешь этого колдуна, не забывай о том, что могут понадобиться деньги для того, чтобы о чем-то его просить!
– Я думала об этом. Но попытаться стоит. Потом…
– Что потом? – он почти кричал.
– Я не понимаю одного, – примирительно сказала она, – почему ты злишься?
– Да потому, что эту задачу ты поставила не перед собой – нет! Ты ее поставила передо мной!
– Это еще почему?
– Да потому что! С твоими прекрасными способностями быстро сходиться с людьми, полагаясь на собственное обаяние, располагать к себе людей и вытягивать из них сведенья, не подставляя под удар собственную шкуру – ты до глубокой старости будешь скитаться по городу, разыскивая своего колдуна!
– Хорошо, – она многое могла ему простить, но сейчас ее терпение лопалось по швам. – Я лишаю тебя возложенной на себя задачи! Предупреждаю тебя – это мое дело! И займусь я этим сама, без твоей помощи!
– Даже интересно на это посмотреть, – от его сарказма запросто бы сдохла рыбка в пруду или птичка в саду.
– Посмотришь. А теперь давай спать.
Доната повернулась к стене и закрыла глаза. И, действительно, заснула. Она даже не заметила, как ближе к утру к ней на кровать пристроился Ладимир.
