если парень с девушкой любят друг друга, то они просто селятся в одной норе и вместе растят детей. У вас как-то иначе?— Послушай, а если парень — сын вожака стаи крылатых? А девушка — дочь вожака другой стаи?— Не понимаю, на что это может повлиять. Вождям кланов обычно нет дела до того, как устраивают свою жизнь их взрослые дети.
— Ну, а если сын вождя выберет себе неподходящую пару?— Неподходящую? Это как?— Ну, такую, которая совсем не нравится его отцу?— Да и пускай не нравится, на здоровье! Это же сыну с ней жить, а не вождю. Вот если она окажется какой-нибудь драчуньей и скандалисткой, такой, что её невзлюбят все соседи, могут и выгнать. Тогда придётся этой паре проситься в другой клан.— И их примут?— А почему бы и нет?— Ну, они же в старом вели себя плохо…— И что с того? Если крылатый не сошёлся характером с одним вождём, то вполне может ужиться с другим. Или вообще созвать свой собственный клан.Краса протянула руку и ласково погладила Зиррана по плечу.— Крылатые и впрямь во многом лучше бескрылых, — со вздохом сказала она.
Ночь Краса провела в ухокрыльей будке, на подстилке из свежего сена. Утром, едва рассвело, её разбудил негромкий стук по прутьям решётки. Почти сразу за ним последовал возмущённый вскрик Зиррана и скрежет когтей о мостовую.
Краса вылезла на Маэлев свет, потирая глаза, и увидела по ту сторону решётки собственного отца, господина Гардемира. Он совершенно невозмутимо стоял перед беснующимся ухокрылом ровно на том расстоянии от клетки, которое позволяло не бояться острых когтей её обитателя. Краса встретилась с магом взглядом — и почувствовала, как щёки и уши её неудержимо заливает жгучим румянцем. Пожалуй, предстоящий разговор был страшнее поединка с неизвестным ракшасом.— Доброе утро, доченька, — спокойно и мягко сказал Гардемир. — Могу я поинтересоваться, какого ракша ты здесь делаешь в столь странном виде? Знает ли об этом твой муж, господин Нортвуд? И как я должен представить сие чудо князю Радогосту? Однако, возможно, я хочу слишком многого сразу, поэтому начнём с того, что проще: как ты сюда попала? Советую отвечать, иначе обратная трансформация будет принудительной и весьма болезненной.— Ничего ты мне не сделаешь, — процедила Краса сквозь зубы, — потому что побоишься причинить вред телу княжны. Это заклятье Лунной Двери.Гардемир удивлённо покосился на неё, по-птичьи склонив голову набок.— Так, уже интересно. На Задворках нашлась Лунная Дверь?— Нет, но она есть у тебя. Достаточно было поднести к ней связное зеркало.— Ах, вот оно что… Значит, двойной зеркальный переход. Хм, смело и очень глупо. Надеюсь, на зеркалах было выставлено время повторного сеанса связи?
Теперь уже настала очередь Красы удивляться. Встретив её растерянный взгляд, Гардемир чуть заметно поморщился и пояснил:— Подобные заклятия не бывают бессрочными. Что за зеркала ты использовала?— Те маленькие, которые ты мне подарил три круга назад, на Щедрец.— Где твоё зеркало?— Его нет, — прошептала Краса.— Чётче, пожалуйста, я не в силах разобрать, что ты там шепелявишь.Собравшись с духом, Краса произнесла громко и ясно:— Зеркала больше нет. Я его разбила.
Гардемир отошёл от клетки, присел на лавочку, прикрыл ладонью глаза и замер в неподвижности.— Папа? — осторожно окликнула его Краса.— Дура, — сказал Гардемир тихим, бесцветным голосом. — Маэлево наказание.Убрав руку от лица, он снова повернулся к Красе.— Сколько ты уже здесь?— Нынче седьмой день.— Тьфу… Зачем тебя вообще понесло к этому зеркалу?Краса пожала плечами:— К нему половина девок из княжьих палат прихорашиваться бегают.— Да пускай хоть все, не жалко! Увидеть Лунную Дверь и тем более открыть её может только маг с определёнными способностями! Но даже и магу неплохо бы читать инструкцию, прежде чем без спросу пользоваться чужими артефактами. Время, в течение которого зеркальный переход безопасен, зависит от количества использованной при активации заклятья силы, а оно в свою очередь прямо пропорционально площади меньшего из зеркал. Прямой переход через ростовое зеркало вполне мог продержаться около круга. А опосредованный, через зеркальце величиной с ладонь… Седмица, может быть, десять дней — и всё, связь души с телом ослабеет, останется просто тело, без мыслей и чувств. Это ожидает и тебя, и твою подругу в самом скором времени. Довольна?— Но Идрис…— Что «Идрис»? Полагаешь, он успеет доехать до Задворок и вернуться назад раньше, чем вы обе превратитесь в бездумные куски плоти?— Ну, душа ведь никуда не денется, просто…— …утратит человеческие контуры. Всего-то. Хочешь посмотреть, на что это похоже? В другой раз задержись подольше у Лунной Двери, полюбуйся на нежить. Хотя, возможно, ты скоро и сама…— Подумаешь, — фыркнула Краса, повернувшись к отцу спиной. — Даже если и так, к тебе в Лунную Дверь стучаться не стану. Лучше пойду, узнаю, правду ли жрецы болтают про Благие Земли.
Ответа не последовало. Подождав ещё немного, Краса осторожно покосилась назад. Гардемир не смотрел на неё. Он молча, сосредоточенно чертил на земле охранные знаки в два ряда: один — не позволяющий покидать клетку, другой — защищающий сидящих внутри.
— Папа, — позвала Краса жалобно.— Ну? Что ты ещё успела натворить?— У Адалета ракшасий амулет. Я в этом теле не разобрала, от чего он запитан, но мало ли, штука-то опасная.— Да, я знаю, я уже видел его. Этот Адалет… Ещё один любитель прогибать вероятности под себя. Только силу не обманешь: за исполнение желаний каждый расплачивается сам.
Вернувшись в свой придел, Гардемир закрылся в трёхстенной каморке, встал перед зеркалом и прикоснулся его поверхности. В ответ рама вспыхнула тёплым золотом, а отражение, напротив, сделалось мутным. Множество теней вышли из густого тумана в глубине зеркала: они прикасались к стеклу, оставляя на нём мокрые отпечатки ладоней и губ, исчезали, появлялись вновь… Гардемир нетерпеливо прикрикнул на призраков:— Прочь, мне не до вас! Мерридин! Мерридин, ты слышишь меня? Отзовись ради Маэля…
Сперва откликнулся голос:— Чуть терпения, друг мой.Затем зазеркалье прояснилось и показало сидящего на постели Мерридина дель Ари в домашнем шелковом халате.— Что за важное дело заставило тебя будить старика в такую рань? — спросил он с лёгкой укоризной.Гардемир только хмыкнул про себя: ни старым, ни сонным Мерридин уж точно не выглядел, и смятые подушки рядом с ним ещё хранили отпечаток женского тела. Вслух же он произнёс, почтительно опустив глаза:— Прости, если потревожил. Мне очень нужен твой совет. Краса увидела Лунную Дверь.— Это отрадно: значит, внешний поток её всё
