и наша троица оказалась перед входом в покои… От страха меня сцепило, я стоял будто вкопанный держась за эфес Акогаре.
— Слышите? — жутковато улыбнулся Карп, — Запах тёплой крови. Согия, давай, Окуни уже заждался твоего лезвия.
Дрожащей рукой я распахнул фусуму.
Над двумя трупами возвышалась фигура человека.
— Дерзай, — предвестник сложил руки в закрытой позе и прислонился к стене, — Мы посмотрим.
— Ты узнаёшь меня, Окуни? — спросил я.
Ответ — молчание. С момента, как отодвинулась фусума, он даже не шелохнулся, стоял всё так же, подобно статуе. Я решился подойти ближе, что не вызвало реакции у парня, между нами пять шагов.
Четыре.
Три.
Два.
— Согия, я помню твой запах, — наконец-то отозвался Окуни, от его спокойного голоса кровь застыла в жилах, — Ты пахнешь мертвечиной.
Один.
Катана сверкнула в воздухе, застряв в плече Кабуки.
— Я ничего не чувствую, Согия. Моё тело мертвецки холодно, — он обнял меня и наклонился своим лицом вплотную. Глаза пустые, губы сухие, дыхание как у февральского вечера… Этот человек — мёртв, — Меня покинули ощущения. Вкус еды, тепло прикосновений, боль от увечий, но самое главное — я остался без эмоций, — Окуни провёл языком вдоль моего носа, — Ты попробуешь убить меня, Согия?
— Я должен это сделать, — Акогаре ушло вбок, отсекая голову одержимого, легко улыбнувшись, она свалилась на пол.
— Аригато, Согия-сан… — я несколько секунд растерянно смотрел на то, как улыбается отрезанная мною голова. Показалось, что в глазах темнеет и земля уходит из-под ног, мне дурно… Но от чего? Убийства? Может, от странного поведения Окуни, или от того, что мы с ним были знакомы, я видел его труппу, я её похоронил… Я видел их живьём в воспоминаниях Урагири, видел счастливого парня, и помню тёплые тела, искривленные в ужасе…
— Скучно, — подытожил Рэн, подходя сзади, — но скажи-ка мне, сможешь ли ты сделать тоже самое при встрече с Кё, тебе хватит духу хладнокровно его убить?…
Хватит ли?
* * *
У меня появилось чувство, что я являюсь частью клана проповедников, стойкое ощущение — они моя семья. Здешние стены и вправду дарят то, чего мне так не хватало, а именно: понимание собственной важности, ценности обретенного места.
«Под облаками.
Ветер по полю бежит.
Теплым весенним днем».
Погружено вслушиваясь в трели соловьев на улице, меня наконец осенило.
«Я — счастлив».
Сами Небеса разразились ярким лучом, падающим аккурат мне в темя. Атмосфера, создаваемая статуэтками Будды в комнате Рэна, только подталкивала на мольбы и благодарности силам свыше за сие просветление.
— Соги-и-ия-чан! — протянул вошедший с бутылкой Норайо, — Мне нужна твоя помощь!
— С чем? — настороженно выдал я.
— А вот с этим! — он показал мне принесенный сосуд.
— Что там?
— Саке!
— Норайо-сан, вы варите саке?
— Ну, пытаюсь, — смущенно ответил Журавль, — Не хочешь оценить мои успехи?
— Мне считать это приказом?
— Просьбой, — продолжая краснеть, говорил синоби.
— Подогрейте его тогда, и наливайте, — скомандовал я. Норайо поставил бутылку в тлеющие угли, после, подал саке как подобает — немного теплым, — Отлично, — подытожил я, оценивая запах продукта.
— Я немного переживаю, всё-таки, ты большой эксперт, Согия-чан, — продолжал прибеднятся предвестник.
— Ничего, строг я с вами не буду, — я медленно отпил с тары.
— Вот скажи-ка мне — как оно получается у тебя таким чистым? Напоминает слезы новорождённого ребенка, были мы как-то на задании, а там…
— Прекратите, Норайо-сан. Кхм-кхм. Чистота достигается тем, что я тщательно лишаю каждую рисинку шкуры и грязи, по многу раз промывая сырье. Также, живя в идзакае, я собирал плоды Кибоу и по немного разбавлял ими продукт, обычно, это придавало необычный оттенок.
— Те самые, которые «невозможно сорвать вовремя»?
— Мгм.
— Хм… Тут ведь надо правильно выбрать место, где их собирать.
— Да, я смирился с тем, что никогда не найду идеально спелые плоды, но в хорошей обстановке они созревают, как раз, с необычным «оттенком» вкуса.
— Конечно, мне не потягаться с мастерством варки, переданным тебе господином Тэмотсу, но…
Что?!
Я едва не захлебнулся выпивкой от услышанного.
Господин Тэмотсу?!
— Вы его знали?! — откашлявшись, я удивленно накинулся на кётая с вопросами.
— Служивший клану Шитай самурай был поистине достойнейшим человеком. Жаль, что ему пришлось пасть от моей руки… — обыденно поведал мужчина.
— Выходит, именно вы были при той заварушке в моем поместье?…
— Да, в качестве руководящего. Ещё Рэн был со мной, на тот момент — в ранге борца. Для монаха задание стало финальным испытанием перед посвящением в предвестники.
— … — ответить мне нечем.
— Ха-ха! А Рэн был славным малым, да и сейчас он остаётся мужчиной честной судьбы, копьём своим машет — как мастер! — ностальгически уставил взгляд в табачный дым Норайо, — Не зря от баб отрёкся и в храм ушёл, там его порядочно владеть оружием обучили!
— Мгм…
— Ну, и ты не особо дуйся на него, когда на тренировках гоняет, а то и я его в свое время гонял не по-детски… И ты своих тоже гонять будешь! — непрозрачно намекал Нора, — Главное дожить нам, — простодушно улыбнулся синоби — ведь знаешь как оно бывает…
— … — в голове растерялись все слова, вместо них я переполнился эмоциями, — Из-за вас… Получается, всё произошло из-за вас.
— Ой-ой-ой! Что мне было поручено верхушкой, то я и исполнял!
— Понятно… — отставив дрожащей рукой тару в сторону, я взглянул куда-то вдаль, ибо внутри — пустота.
Я понимаю, что с той стороны были люди, которые действовали по приказу, никто из младших кётаев не хотел смерти моего клана. Но… Чувства отказываются сотрудничать с умом. Даже поведанная Йуруши история не прояснила мне ситуацию, сначала хотели купить поместье, потом защищались, а потом: «БАЦ!», — и захватили…
Может быть, именно наша резиденция была выбрана проповедниками из-за погребального рода занятий. Эта земля пропитана смертью и трупным дымом, думаю, что лучшего места для «обрядов» Хоккори и не придумаешь.
Точно! Хорошо предположил.
Но, всё же…
Мутно, только спекуляциями и довольствоватся.
— Ребята! — еще один вошедший без стука — Карп, — Есть важнейшее задание! — голышом вбежав в комнату, начал парень.
— Тех наглецов, что осмелились украсть твою ни разу не постиранную одежду, мы найдём и накажем! — предприимчиво поднялся Нора, — Что велишь делать?
— Раздевайтесь! — приказал монах.
— Полностью? — начиная лишать себя вещей, спокойно спрашивал Журавль.
— Да-да! — пропел в ответ Рэн, — И ты, Согия, тоже! Без исключений!
Абсурд.
Но коль приказывают… Делаю.
Пара минут, и уже мы втроем стояли нагими.
Рэн воздел одну руку к Небесам, а другой указывал на землю, подражая храмовой статуе Будды, которую прихожане раз в год омывают ритуальным чаем.
