я не хочу.
— Хорошо, — он кивает, — давай сделаем так. Мы подбросим монетку. Если выпадет орел — ты со мной переспишь.
— А если решка?
— То я с тобой.
Закрываю глаза. Чувствую теплые руки, поглаживающие бедра, ягодицы. Ладони пробираются под кофту, проводят по голой коже, а я уже натурально отпускаю ситуацию, положившись только на судьбу.
В конце концов, я хочу его слишком сильно, чтобы сейчас что-то решать.
— Выбирай, коротышка, — шепчет мне на ухо и проводит носом по виску, скуле, спускаясь к шее.
Честно… Не думала, что Савельев может быть таким нежным. Он кажется тем, с кем секс — это какое-то сумасшествие. И, возможно, дальше так и будет, но сейчас, пока он ждет моего согласия… Это просто самый нежный человек, который когда-либо меня касался. Я готова не отвечать ему вечность ради этого.
— Беру решку, — шепчу, закусывая губу, и слышу, как он усмехается. Я выбрала вариант, где он переспит со мной, тем самым лишая себя даже призрачного выбора и отдавая бразды правления в его сильные руки.
И я была права.
Ровно в ту секунду, когда я даю свое согласие — и я бесконечно рада, что он спросил меня, — стоп-краны срываются, и Тема слетает с катушек.
Он целует сразу так глубоко, что я уже сомневаюсь, нужен ли мне секс с такими откровенными поцелуями. Кусает мои губы и зализывает их языком, переходит с поцелуями на щеки и шею, параллельно избавляя меня от лишней одежды.
Мы как голодные звери, впервые за долгое время выбравшиеся на охоту, или странники в пустыне, нашедшие воду. Все правда похоже на сумасшествие, потому что губы практически не перестают целовать, а руки касаться. Везде, где удобно, везде, где есть возможность оставить метку.
Футболка Артема улетает следом за моей кофтой, и его губы тут же принимаются покрывать поцелуями мою грудь, все еще скрытую тканью бюстгальтера. Он целует жадно, прикусывает, не в силах удержать страсть, клеймит поцелуями слишком горячих губ.
— Ты что, сто лет не трахался? — спрашиваю, задыхаясь, потому что от его напора бросает в жар.
— Дольше.
Он ставит меня на ноги и практически вытряхивает из джинсов и колготок сразу, усаживая меня обратно к себе на колени, не забыв в последнюю минуту стянуть штаны и с себя. Артем проводит руками по уже оголенному телу, пристально осматривая открывшиеся округлости, и совершенно неожиданно произносит:
— Бля, Гаврилова, у тебя такая фигура охренительная, а ты ее под горой тряпок прячешь.
— Просто не переношу холод. А тебе надо меньше пить, Савельев.
— Я трезвый, солнышко. Все бутылки со вчера.
И ведь правда… От него не несет алкоголем, и взгляд слишком ясный. Черт… От осознания становится еще жарче, и я намеренно придвигаюсь ближе к рельефному телу, усаживаясь на твердую выпуклость.
Дрожь проходит по коже, на секунду прикрываю глаза, чтобы справиться с эмоциями, но в следующую оказываюсь на животе поперек кровати. Мамочки.
Савельев прижимает к матрасу своим твердым горячим красивым телом, и я понимаю, что не понимаю уже ни черта. Мысли разлетелись в разные стороны, я не соображаю, кто я такая, как меня зовут и где я вообще нахожусь.
Но я чувствую его. Его руки, расстегивающие лифчик и отбрасывающие его в сторону. Его тело, которое приятной тяжестью пригвождает меня к матрасу. Его губы, оставляющие поцелуи где ни попадя.
Его всего. До мурашек такого нужного и важного мне сейчас.
— Лиза, ты такая маленькая, мне даже неловко, — выпускает смешок, стягивая по ногам мои трусики. — Ты точно не в восьмом классе? Не хочу в тюрьму.
— Не напишу заявление, если пообещаешь принять мое предложение, — шепчу хрипло, предвкушая что-то невероятное. Внизу живота ноет так сильно, что даже страшно, и, когда Тема на несколько секунд встает, чтобы дойти до тумбочки и натянуть защиту, я выдыхаю, чтобы хоть немного проветрить мысли. Слишком сильно я ушла в эмоции, потеряла в них себя.
Артем возвращается, укладывается на меня, и я чувствую ягодицами… Ох. Закусываю губу и чуть прогибаюсь в пояснице, облегчая проникновение, но он отвлекает меня, целуя. Поворачивает мою голову и покрывает висок, щеку и уголок губы сладкими поцелуями. Длинный, козел, везде достать успеет.
— Как я могу отказать тебе после этого, мм?
— Не знаю… Господи!
Сжимаю пальцами простыни и прикусываю зубами их же. Это было так невероятно неожиданно и резко, что у меня не было шансов не вскрикнуть.
Ощущения нереальные, хотя он ожидаемо большой для такой крохотной меня, но боли и дискомфорта совсем нет, возможно, это и заслуга самого Артема.
— Не больно? — спрашивает хрипло, и я подтверждаю свои догадки: сдерживается, все понимая. Моя ж ты умничка.
— Не-е-ет, отлично…
Мне не хватает воздуха, я теряю последние запасы на первых толчках. Цепляюсь пальцами за постель, грозясь разорвать все к чертям, выстанываю какой-то неразборчивый бред и пытаюсь не взорваться на миллион крохотных фейерверков, потому что хорошо настолько, что даже страшно.
— Иди сюда.
Савельев как пушинку одной рукой переворачивает меня на бок, оставаясь все так же сзади. Голова кружится от сумасшедших эмоций, но первый толчок в новой позе заставляет открыть глаза пошире и вдохнуть полную грудь кислорода.
Из-за нашей разницы в размерах целоваться очень удобно, и мы целуемся, не прекращая двигаться навстречу друг другу. Рука Артема скользит по телу, он сжимает то грудь, то шею, а я просто кусаю его губы от слишком ярких ощущений и закидываю руку назад, находя место для ладони в волосах парня.
Он ускоряется, я срываюсь на громкие стоны, и, когда его рука наконец-то опускается к месту соединения наших тел, окончательно теряю связь с реальностью.
Меня трясет дико, и Артем, кажется, тоже на грани. Он двигается еще быстрее, продлевая мое удовольствие, и мы синхронно выдыхаем, вмиг затихнув.
Не хочется даже двигаться, более того, сейчас не хочется даже жить. Ни один эротический сон с его участием не идет даже в сравнение с тем, что произошло в реальности.
Все тело лежит онемевшей тушкой на постели, все еще в каких-то местах придавленнное Темой, и я сама не замечаю, как медленно проваливаюсь в сон, на краю сознания услышав:
— Завтра поговорим, коротышка. Спать хочется просто жесть как сильно…
Спать действительно хотелось настолько, что просыпаемся мы только следующим утром. Когда его сестра приезжает в квартиру, чтобы что-то забрать, а сама видит нас мило спящими в обнимку голышом.
Тема что-то пытается ей сказать, пока она стоит спиной к нам и хохочет, а я сижу, краснея, на кровати, прикрываясь углом одеяла.
