Я сделала глубокий вдох. Не все в его словах было мне близко, но кое-что я могла понять.
— Это страшно, — согласилась я, — когда перестаешь ощущать себя в толпе. Растворяешься в ней. Живешь день за днем и в какой-то момент понимаешь, что уже не знаешь… существуешь ты или нет.
— Ты — существуешь, — Денис поймал мою щеку в ладонь и заставил посмотреть на себя, — и ты — моя судьба, Диана. Ты уже никогда не сможешь стать всего лишь одной из людей.
Мне хотелось верить и этим словам. Но я по-прежнему не могла. Слишком они отличались от того мира, в котором я жила, слишком не подходили к нему.
Глава 18
Провожать Дениса не хотелось. Даже если мы так и не добирались до постели, меня тянуло просто сидеть и пить с ним чай, смотреть на него и не верить, что он со мной.
И я смотрела, мысленно пытаясь сложить то, что рассказывал мне он, и то, что сказал Руслан о доме Гар.
Я не могла поверить, что такой человек, как Денис, может быть замешан в интригах, способных перевернуть весь тот мир, которым я жила. Не верила, что он может жаждать власти… Впрочем, не верила я и в то, что он может не признавать закон. А он не признавал — и не собирался этого скрывать.
— Денис, — сказала я в какой-то момент, прерывая его рассказ о любимом фильме, — Руслан опять просил тебя прийти. Он сказал, что если ты не появишься, он будет решать вопросы иначе.
Денис замолк, мгновение смотрел на меня, а потом встал, вылил остатки чая в раковину и принялся мыть чашку.
— Денис… — позвала я.
— Хорошо, — Денис с тихим «звяк» поставил чашку на стол и оглянулся на меня.
— Пусть пробует. Решать.
— Я не понимаю, — я тоже поднялась, чтобы не смотреть на него совсем уж снизу вверх, — почему тебе так трудно просто поздороваться с ним?
Денис молчал. Он смотрел на меня как на ребенка, который молотит милую, но бессмысленную чепуху. И этот взгляд спровоцировал меня на следующий вопрос:
— Ты думаешь, эта встреча может быть опасна для тебя? Между тобой и стаей какая-то вражда?
Денис задумался. Больше он не смотрел на меня — взгляд его был устремлен в окно, на крыши небоскребов и тусклый серп нарождающейся луны.
— Я не знаю, — сказал он, — есть ли между мной и Русланом — лично Русланом — вражда. Но знаю, что он сторонник того стиля жизни, частью которого никогда не стану я. Скажи, чем занимается его стая?
Я пожала плечами.
— Тем же, чем и все. У каждого свои дела.
— Я не об этом. В чем их волчья роль.
— Думаю, что ни в чем. За три года, что я здесь прожила, он ни разу не просил меня ни о чем.
— Потому что пока ты была бесполезна для него. Сход — не только средство регулировать отношения между волками. Это своего рода представительство волков в мире людей. Это — способ добычи ресурсов, перераспределения власти. Что-то вроде диаспоры. Стая и сход могут призвать нарушителя к ответу, а могут, в случае необходимости, потребовать, чтобы он привлек свои ресурсы для защиты кого-то из волков. Так, оборотень в погонах — не просто красивые слова. Такой волк никогда не обвинит в убийстве одного из своих. И такие волки есть. Без них никак.
— Типа братва, — растерянно сказала я, — но у нас нет возможности выбирать. Волку трудно выжить одному в мире людей.
— Я не вижу, чем стая, в том виде, в котором она существует сейчас, может мне помочь.
Я пожала плечами.
— Ты не боишься, что он навредит тебе? Призовет к ответу через других волков?
— привела я последний аргумент.
— Нет. Мне, — он подчеркнул это «мне», — он не сможет причинить вред.
Денис ушел в половине второго, и, отправившись в душ, я какое-то время размышляла, лечь ли мне спать или попытаться выполнить поручение Руслана.
Спать хотелось неимоверно, но в книгах могли обнаружиться ответы, которых я никогда не найду сама. Выбираясь из душа, я еще разок оглядела себя во всех сторон — особенно долго рассматривала метку. Аккуратную, будто начерченную кисточкой умелого художника. Только сколько ее не три, не отмывай — не сотрется все равно.
Сжав губы, я закуталась в халат, взяла в руке первый том и устроилась под торшером у окна.
Читать было тяжело.
Язык выглядел архаичным и напоминал человеческие летописи, которые мне довелось видеть пару раз в институте у подружек с факультета истории. Тогда еще я подумала, что никогда не стала бы возиться с таким сама.
Но великое дело — шкурный интерес. Я постепенно привыкала и начинала улавливать, о чем идет речь.
Многое выглядело скучно. Описания войн, битв, договоров с людьми. Никогда я не задумывалась о том, что у нас, оборотней, есть своя история. Были свои князья и свои попытки их объединить.
Волки жили вперемешку с людьми, но, как следовало из книги, люди все-таки много знали о них. Например, во многих русских сказках присутствовал серый волк — так вот, он был одним из нас. И здесь, в этих книгах, было немало легенд о нем, где героем представал волк, а не Иван.
Я задумалась о том, как плотно мы взаимодействовали тогда с людьми. И как могла сложиться такая дружба. До сих пор я всегда считала, что люди боялись и не любили волков. Но, похоже, существовали и другие времена.
Я читала дальше — о вожаках легендарных времен, сражавшихся против людей и вместе с людьми против других волчьих и людских племен. О таинственной империи волков — Аркаиме. И о других империях, не имевших имен. О том, как сражались за земли и власть, выходы к морям, а потом и за волчью гордость и волчью честь.
Только об инквизиции здесь, в летописи волков, не было ничего.
К тому времени, когда крыши домов за окном посеребрил рассвет, я заканчивала пролистывать первый том. Даже не зная истории людей, трудно было уложить в голове все то, что я прочла. Я знала, кто наверняка мог бы мне помочь — но пока еще боялась задавать ему вопросы.
Мне нужно было подтверждение. Или опровержение. Или хоть что-то, чтобы понять, что все прочитанное — не розыгрыш, и Руслан сейчас, сидя в своем подвальчике, не смеется надо мной.
Я думала об этом, намыливая голову шампунем и с трудом справляясь с желанием опустить голову на бортик ванны и уснуть прямо тут.
Голова была чугунная, ко любопытство все-таки победило сон.
Я потянулась к телефонной трубке и набрала номер Дениса.
Тот ответил зевком.
— Привет.
— Доброе утро… съездим куда-нибудь?
— Прямо… — пауза. Видимо, смотрит на часы, — сейчас?
— Ну, можно, когда я волосы подсушу.
— Хорошо. Куда?
— Все равно. Воробьевы горы, например. Я там в последний раз была на выпускном.
