— Нет, — ответила я тут же.
— Пожалуй, стоит начать сначала, — сказал Максвелл и поцеловал меня.
Я сопротивлялась, но все же не выдержала и начала отвечать на поцелуй.
— Ужасный способ успокаивать, — хрипло прошептала, цепляясь за его плечи.
— Зато приятный, — мужчина целомудренно коснулся губами моих губ.
Взял меня за руку и усадил на скамью. Даже плед накинул на ноги и закутал их.
— Прошу тебя не лезь в это. Это всего лишь мои проблемы.
— Я и не собиралась, если бы меня в это не втягивали, как болото в дремучем лесу, — честно ответила я.
Хоть бы он объяснил, что здесь происходит.
— Почему они меня пытались завалить, почему я не должна была сдать сессию? — спросила я. — Чтобы лишить памяти?
Максвелл поморщился и отпустил меня.
— Ваш мир эксперимент. На твоем месте должна была быть Сюзанна. Мы должны были посмотреть, как бы она училась, как взаимодействовала с другими расами. И как я говорил, у Сюзанны удалось раскрыть немного магии.
— А со мной нет? Поэтому все дополнительные? — мне стало обидно.
И ладно, без магии я всю жизнь жила. Но быть чьим-то экспериментом, подопытной зверушкой?
Выпуталась из пледа, но была вновь поймана в плен мужчиной. Против теплого пледа и крепких объятий — никакого сопротивления нет.
— Я тебе это уже говорил раньше. Я не считаю тебя экспериментом, но я должен был раскрывать в тебе магию. Мне, честно говоря, сидеть в академии всю жизнь не хочется. Тут уж вопрос к тебе. Ты все еще хочешь мне помогать или нет?
— Или меня лишат памяти? — вяло усмехнулась я.
— Или мы больше никогда не увидимся, — ответил он серьезно. — Я и так сильно рискую, рассказывая тебе. Это может подставить тебя под удар, хотя на самом деле ты и так под ним стоишь. Никого из нас не оставят в покое. Но в моих силах нас защитить.
Мужчина улыбнулся, а хмурая складка на лице разгладилась.
Довериться или нет? Думаю да. Выбора особого нет. Да и ректор с преподавательницами мне совсем не нравится.
— Я за вас, — прошептала я, глядя куда-то под стол. Кто-то бумажку кинул туда. Еще и приклеили какую-то зеленую жвачку к столу. Миры разные, а люди одинаковые. Ладно, не люди, а расы. Подняла на него глаза, увидев знакомое тепло в синих глазах. — А что делать?
— Тоже, что и всегда — просто учиться. И никому ничего не рассказывать, — ответил он.
— Что именно? Мне нужны ответы. Если я уж перехожу на чью-то сторону, то должна понимать ради чего.
— Спрашивай. Чувствую мне проще все рассказать, чем прятать все, — усмехнулся он.
— И вам не надо вот сейчас бежать и спасать книгу? — спросила я.
— Нет. Подобные послания спрятаны по всей Академии. То, что ректор о нем узнал — плохо, ни не непоправимо. Но позволь мне первому начать.
Я кивнула. А то мы тут сидим, обнимаемся и целуемся, а ректор лазит по Академии со своей свитой. Пожалуй, у нас самое приятное времяпрепровождение.
— Проще лекции начинать, чем рассказывать, — Максвелл провел рукой по волосам, взлохматив их. — Думаю, тебе стоит это знать, несмотря ни на что. И даже несмотря на то, как сложится дальше твоя жизнь. Ведь только тебе решать, какое будет твое будущее. Но это все лирика. Перейдем к истории…
Когда-то давно мы — люди — жили в родном мире, но однажды он был разрушен. Мои предки собрали оставшихся живых и отправились через портал. Никто не знал, куда он выкинет их, но люди попали в группу миров, в которых живут орки, драконы, эльфы, тролли, гномы. Возле них была своя тьма, но малая, она не доставала до них. Но люди уже знали, что придет день — и эта тьма тоже начнет поглощать все больше и больше окружающего пространства. Но они принесли с собой свет, способный защитить от тьмы. К сожалению, когда тьма добралась, гномий мир не удалось спасти. Гномы были слишком зациклены на своих изобретениях и дележке золота, и попросту наплевали на предупреждения. Чаще всего Люди прятались в других мирах, пока не наладили нормальный контакт с аборигенами — те норовили прибить чужаков, не пускали на свои территории. Прошли сотни веков, пока заключили перемирие — пятеро представителей каждого мира подписали с людьми мирный пакт. Одним из его условий стала Академия. Мы передаем свои знания детям тех, кто заключал перемирие, и живем среди них. Ну и защищаем от тьмы. Мы знаем, что это такое, а они нет. Еще пройдет немало времени, пока они начнут смотреть в небо и видеть не только звезды. Если ты понимаешь, о чем я.
Он замолчал, а его взгляд устремился куда-то в сторону. Ничего себе у них тут заварушка! Что мы видим, когда смотрим в небо?
— Галактика? — спросила я.
— Да, — ответил Максвелл.
— То есть не параллельный мир, не другая Вселенная или мир, в который ты куда-то попадаешь. Еще скажите, что Академия — космический корабль.
— Что-то в этом роде, — кивнул Максвелл. — Представь себе систему планет. Все они вращаются вокруг солнца. В случае этих миров вокруг двух солнц — «пентиум дуал» как мы называем. И рядом черная дыра. Как я и говорил, уже уничтожившая планету гномов.
— Тьма — это черная дыра, и в ней нет никакой магии? — спросила я.
— Планеты существуют только благодаря магии. Скажем, так — борются с природными явлениями магией. Правильно это или нет, но они живы. И мы живем с ними, хоть и отличаемся достаточно сильно.
— А почему мы о них не знаем? Как так?
— Потому что вместо того, чтоб развивать магию, вы ушли от этого и развивались в сторону технологий. Вашей планете ничего не угрожает извне. Хотя у вас есть все шансы уничтожить собственный мир своими же силами. Так вот. Цепочка тех планет из другой галактики также не может достать ваш мир.
— А Академия? — спросила я. Еще бы это уложить все в своей голове. — А как вы были в моем мире?
— Мы исследователи, — продолжил Максвелл, — и обладаем куда большей возможностью проходить сквозь пространство, чем все остальные. Это здание — Академия, как переход в метро. Ты входишь в одном месте, садишься на поезд и едешь до конечной точки. Только здесь есть несколько входов из всех миров. Одновременно Академия находится во всех мирах системы пентиум дуала. И в ваш тоже попала не без моей помощи.
Мужчина положил ладонь на мою руку и немного сжал. А я похолодела. Мне поистине стало очень страшно. Одно дело — воспринимать мужчину как обычного преподавателя истории, местами дружелюбно улыбавшегося, волновавшегося за других и привороженного за компанию. А другое — а я махнул левой рукой, и Академия на Земле очутилась.
— Под «мы» я подразумевал себя и бывшего ректора — Креатис был моим другом, — мужчина глянул на меня синими глазами, полными безграничной тоски.
Друг?
Я выпуталась из пледа и обняла его. И все равно это не меняет того, что я допустила ошибку, отдав книгу. Если бы время повернулось вспять, я бы сделала все, чтобы не отдать ее ректору. Например, выпустила б в него магию из-под очков. Не зря же она у меня появилась.
