что следовали за ними, соединились в одну.
Юноша и девушка стояли там, оба грязные, все в крови и слезах — бледные копии самих себя.
— Мы умрем, да? — спросила Ариадна.
— Нет, — ответил Хаокин и улыбнулся.
На мгновение Ариадну успокоила эта улыбка. А затем девушка увидела, как зеленые глаза Хаокина застыли на ней и что в них — прощание.
Хаокин поцеловал девушку в окровавленные губы, сплел свою руку с ее рукой и вложил в нее что-то холодное.
Какая-то черно-красная вспышка. Ариадна почувствовала, как раны ее словно вышли из тела, их больше нет. Она здорова — смерть отпустила от нее, медленно отойдя в сторону. Хаокин чуть отодвинулся назад.
— Ты исцелил меня, — недоумевающе произнесла Ариадна.
Она готова была кричать от счастья. Жизнь кипела в ней, потому что Он был необыкновенным, потому что Он был рядом. Ариадна раскрыла глаза, ожидая увидеть его прекрасное лицо, его улыбку. А потом всё, что было у нее внутри, рухнуло в безысходности. В глазах Хаокина Ариадна увидела смерть; рука его ослабела, выскользнула из пальцев девушки, она хотела подхватить его. Но вот он уже лежит на земле. Потухшие глаза на белом лице не двигаются. Всё тело в красной мокрой крови. Красный — цвет жизни…
Труп.
— Боже! Что ты наделал? — вырвался истошный крик из ее губ.
Ариадна упала на колени и заорала от отчаяния. Тут же к мертвому подбежала Элеон, рыдая. Она поднимала его голову к себе на колени, но не видела в этом своего брата. Эта была болванка, это был не он. Это не может быть он!
Застывшие глаза Хаокина глядели на ночное небо. В них отражалась полная луна.
Элеон рыдала, не зная, что делать. А Ариадна сидела перед Хаокином в двух шагах не в силах подойти к нему.
— Предатель, — услышала она от Элеон. — Ты бросаешь меня опять… Ради нее. Сволочь! Ненавижу тебя! Вернись, пожалуйста!
Ариадне казалось, что она проваливается в землю от боли. Она разжала руку. Золотой ключ. Элеон тоже на мгновение перестала плакать и посмотрела на девушку.
— Иди, — прошептала Элеон, но Ариадна не двигалась с места. И тогда девочка закричала: — ИДИ!!!
Ариадна вскочила на ноги.
— Иди туда! Иди же! Парад скоро кончится. Он хотел этого! Иди! Иди!
Ариадна, как бумажная кукла, отлетала от каждого ее слова. В горле образовался ком. Она развернулась и побежать прочь оттуда, прочь от боли. Будто можно убежать от этого. Но она бежала, задыхаясь, слезы стекали с ее лица. «Что он наделал? — думала Ариадна. — Уж лучше бы я умерла». В ее голове всплывали мимолетные воспоминания, которые будто пронзали ее насквозь. Луна… Ты хочешь жить? Обещай, что разорвешь связь! Ты обещал! Уж лучше бы я умерла тогда, чем встретила тебя. Мертв вместо меня. Мертв вместо меня. Это ей суждено было умереть, не ему. Но смерть всегда забирает свое. Раз не погиб один, погибнет другой. Всё верно — всё по арифметике.
А белая луна так и сияла в небе: «Ты этого хотела?»
Ариадна всё бежала, будто чувствуя на себе взгляд луны. Девушка поскорее желала скрыться от нее в склеп, но всё не могла добраться до места.
Как можно быть настолько глупой, чтобы убить того единственного, которого искала всю жизнь? Как можно было не знать, что любишь человека, быть с ним жестокой и прозреть только сейчас, когда уже поздно?
Ариадна добежала до склепа. Белая планета занимала чуть ли не половину поля. Девушка прошла через нее, дрожащими руками открыла замок. В конце коридора было три двери, и у одной — следы. Девушка медленно шла по следам, оставленным Хаокином. Ядовито-розовые факелы вспыхнули, осветив комнаты цветом нервным, неестественным, болезненным.
И вот она на месте. Ариадна стояла перед весами, на обоих чашах лежал песок. Чаша с черным песком перевешивала, чаша с тремя крупицами белого песка была наверху.
— Ты знаешь, что делать, — послышался голос. Ариадна обернулась. Перед ней стоял черный чудик. — Ты закончишь заклятие Хаокина, и светлая магия вернется в мир.
— Ты поможешь мне, да? — спросила Ариадна. Существо кивнуло и прыгнуло девушке на плечо. Чудик был почти что невесомым. Он начал нашептывать ей инструкцию.
— Или, — вдруг послышался другой голос. Ариадна взглянула. Еще один чертик. — Ты можешь сделать другое заклятие, — сказал он. — В этом месте ты — почти бог. Хочешь — луна станет лиловой. Хочешь — дельфины научатся летать, а хочешь, — существо сделало паузу, — и твой любимый воскреснет.
— Это возможно? — Ариадна замерла.
— Да. Пойдем, я покажу как.
— Нет! — воскликнул чудик с плеча Ариадны. — Если ты воскресишь Хаокина, ты не сможешь вернуть равновесие. Помнишь — всего одно заклятие. Ты обречешь свой мир на тысячелетие без светлой магии. Хаокин знал, что делал. Это была его судьба — вернуть свет, и Хаокин многим пожертвовал ради этого. Ты не можешь просто так взять и всё испортить. Его судьба — теперь твоя судьба, судьба целого мира на твоих плечах.
— Какое тебе дело до этого мира? Ты не знаешь людей, ради которых стараешься, они тебе никто. И ты для них никто. А Хаокина ты знаешь. Твой мир — это он. Твоя настоящая жизнь рядом с ним. А остальное будто и нереально вовсе. Ты не жила до него, ты не сможешь жить без него. Ты всегда любила его, даже когда ненавидела, даже когда еще не встретила. Так как ты можешь позволить ему умереть? Не нужно менять целый мир, чтобы быть счастливой. А даже если возможно сделаешь мир лучше, что тебе целый мир, если в нем нет его?
Ариадна дрожала. Ее разрывало на части.
— Нет, — прошептала девушка. — Хаокин хотел этого. И если я сейчас его спасу, то обреку тысячи на такой же трагичный финал. Так что… Говори, как кончить заклятие!
Ариадна злилась на обоих чудиков. Заставить ее выбирать — как жестоко. Но она продолжила. Пурпурный свет залил комнату.
Ариадна бросила последнюю щепочку на весы. И вдруг планета погасла и наступила тьма. И эта тьма, казалось, длилась вечно. Но затем. Из чашечки
