Вестей о Гарольде не было уже несколько недель. Миссис Тил отвела глаза и заморгала, точно от соринки в глазу.
– Ты была совсем другой, тебе совсем не нравилось в коляске, и я никак не могла понять почему, – продолжала мать. – Иногда я спрашивала себя, что тобой вообще движет. Я до сих пор не понимаю, почему ты отказала молодому Рейнолдсу. Идеальная пара была бы, и он тебя просто обожает. Правда, он в церковь ходит, а ты нет, хоть я не понимаю почему. Ты так прекрасно пела в церковном хоре, а Роберт Рейнолдс – парень с хорошими перспективами, все так говорят. Хоть у отца спроси.
– Мамочка, я замужем.
– Да, голубушка, конечно. – Правду сказать, у миссис Тил это как-то вылетело из головы. Муж Китти мелькнул в ее жизни и исчез, и кто знает, какие еще страдания успеет принести проклятая война. – Роберт Рейнолдс, оказывается, так и не женился, все прямо удивляются, но я-то знаю, он юноша серьезный, и уж если что решил, то не отступится.
– Надеюсь, ты не хочешь сказать, что решил на мне жениться.
– Нет, конечно нет. Но если честно, я даже не уверена, знает ли он о твоем замужестве. В конце концов, и венчались-то вы не так, как все ожидали. Не дома, не в церкви аббатства, и в такой спешке – мы толком никого оповестить не успели, – и без Гарольда. А уж Майкл как расстроился, что его не пригласили провести службу.
– Папа не расстроился ни капли, и ты это прекрасно знаешь.
– Он только так говорит, чтобы тебя не огорчать, а на самом деле еще как расстроился, ты же понимаешь.
Китти встала из-за стола:
– Пойду-ка Пэмми проведаю.
Матери, как обычно, удалось вывести ее из себя. В коридоре она столкнулась с отцом, который спускался вниз, уже облаченный в костюм священника с высоким твердым воротником. Круглое розовое лицо просияло при виде дочери.
– Китти, милая моя! – Он обнял ее. – Ты не представляешь, какое счастье для меня видеть тебя каждое утро.
– Ты ведь не расстроился, что не ты нас венчал, правда, пап?
– Нисколечко. С чего бы мне расстраиваться? Мало я, что ли, за всю жизнь народу повенчал? Я был страшно рад, что могу ничего не делать, просто любоваться тобой.
В почтовую щель, прошелестев, упала газета. Майкл Тил взял из проволочной корзины утренний выпуск «Таймс» и, не раскрывая, ткнул ею в Китти:
– Передашь своему прекрасному чаду поцелуй от дедушки.
Он прошел в кухню. Китти замерла на лестнице, услышав ледяной голос отца:
– Я же запретил тебе говорить Китти, что расстроился из-за ее свадьбы.
– Но, Майкл… – Интонация матери сладкая, вкрадчивая.
– Кто ты после этого? Умная?..
– Я дура, Майкл.
Дальше Китти слушать не хотелось. Она поднялась в спальню. Крошка Памела тут же проснулась и таращила на нее большие глаза.
– Хорошо поспала, солнышко? Может, хочешь чистенький свежий подгузничек? А потом прогуляемся к реке и посмотрим на лебедей.
Умом миссис Тил, может, и не отличалась, однако к ведению хозяйства в военное время у нее обнаружился недюжинный талант. Едва узнав о беременности Китти, она начала готовиться к появлению ребенка. Так что Китти, приехав на последнем месяце в Малмсбери, получила в подарок четыре хлопчатые рубашечки, четыре распашонки, три вязаные кофточки, три пары вязаных пинеток и две вязаные шали. И, что самое удивительное, матери удалось раздобыть довоенную коляску «мармет», за которую отец выложил десять фунтов.
В ней Китти и катала малышку вдоль берега Эйвона, ловя восхищенные и завистливые взгляды других молодых матерей. Вдоль реки были расставлены большие бетонные противотанковые блоки – по слухам, для защиты секретного завода в Каубридже. Никто не знал, что там производят. Ходили слухи, будто богачи за взятки пристраивают туда своих сынков, спасая от призыва.
Китти война надоела. Вслух она этого не говорила, опасаясь обвинений в пораженчестве, но мечтала только об одном: пусть кончится война и Эд вернется домой. Все затянулось слишком надолго, чтобы чувствовать себя по-прежнему в строю. Мир устал. Хотелось начать новую жизнь.
Самое тяжелое, что невозможно вспомнить Эда. Они слишком мало пробыли вместе. В памяти остались лишь собственные чувства, восторг и счастье оттого, что он рядом. Но лицо затуманилось, осталось только выражение, вернее, ощущение от этого выражения, когда он смотрел на нее улыбаясь – одними губами, не глазами, как будто он в этот миг не здесь, а где-то далеко. Конечно же у нее была его фотография, но Китти столько раз в нее вглядывалась, что затерла ее взглядом. Эд с фотокарточки больше на нее не смотрел.
Она катила коляску по тропинке вдоль реки, а потом возвратилась по Хай-стрит. Очередь в магазин «Маллардс» была короче, чем обычно, и Китти встала в конец, улыбаясь тому, как умиляются ее малышке другие женщины. Одна из них с робкой улыбкой заметила:
– Говорят, ваш муж получил Крест Виктории.
– Да, – ответила Китти.
– Как же вы, наверное, гордитесь.
– Еще бы!
Подошла ее очередь. Китти достала две продовольственные книжки, свою и Памелы.
– Смотри, чтобы и тебе досталось, – женщина заглянула в коляску, – твой папа герой.
Вернувшись домой, Китти обнаружила, что мать ее ищет.
– К тебе гость, – сообщила она.
Китти подняла Памелу из коляски.
– Кто?
– Я не разобрала, как его зовут.
В гостиной посетителя не было. Пройдя на кухню, Китти обнаружила, что дверь в сад открыта. В дальнем его конце стоял человек в военной форме.
Китти шагнула с крыльца с Памелой на руках. Мужчина обернулся на звук шагов.
– Ларри!
Ее переполняла радость, он счастливо улыбался в ответ – без фуражки, рыжие кудри золотом сверкали в солнечном свете, будто нимб. Курносый веснушчатый ангел с тревожными глазами.
– О Ларри! Как чудесно, что ты приехал!
– Разве я не обещал навестить маленькую незнакомку?
Он внимательно смотрел на ребенка. Памела, замерев, тоже не сводила с него внимательных глаз.
– Привет, – ласково произнес он наконец. – А ты красавица.
– Можешь подержать ее, если хочешь.
– Можно?
Ларри ухватил малышку – слишком крепко, как все мужчины, будто боясь выронить, – и принялся укачивать, расхаживая туда-сюда по маленькой лужайке. Китти засмеялась.
– Я что-то делаю не так?
– Нет, нет. Наверное, она немного удивилась.
Памела заплакала, и Ларри поспешно протянул ее Китти.
– Мы часто плачем, – объяснила та.
Оказавшись на руках у матери, крошка тотчас закрыла глаза и заснула.
