Солнце высоко стояло на небе, и днем было так тепло, что на льду, по которому им предстояло ехать, образовались небольшие озерки талой воды. Друзья не могли терять времени — они хотели уже этим летом достичь берега, ведущего в Страну Каменных Плит.
Киторак, который сам не раз бывал там, подробно объяснил им дорогу, назвав все промоины, образуемые течениями, и пещеры, в которых они могли бы переночевать.
Ранним утром они продолжили свой путь по припаю.
К северу от полуострова Нугссуак им снова попался глубокий рыхлый снег. Ехать по нему было трудно, собаки проваливались в него чуть не с головой, и сани то и дело застревали.
Сначала друзья по очереди шли впереди собак, протаптывая путь. Но собаки быстро уставали, и потому за день они успевали проехать совсем немного.
Апулук понимал, что ехать по такому снегу опасно. Он знал, что тяжелая толща снега мешает льду соприкасаться с холодным ночным воздухом и потому лед, подмываемый снизу течением, становится тоньше и может неожиданно проломиться под санями.
Поэтому он настоял, что пойдет впереди, проверяя прочность льда длинным шестом. Но его спутники с ним не согласились. Они считали, что тяжелая работа должна одинаково ложиться на всех. Лишь когда Сёльви провалилась под лед у низких шхер, они ему уступили — ведь он был из них самый опытный.
У них и без этого было много дела, им приходилось все время следить за упряжками, чтобы сани не застревали и чтобы собаки не поранили лапы. А когда сани застревали, собаки тотчас начинали очищать лапы от снега. При этом они вырывали и мех, и лапы сразу начинали кровоточить.
На поврежденные лапы надевали маленькие камики, которые Наруа и Сёльви сшили перед отъездом. Но и с камиками все было не так просто, их следовало осматривать на каждом привале. Если они затвердевали от снега, у собак могло начаться воспаление. После недели пути по глубокому снегу друзья наконец вышли на участок, где его вообще почти не было. Сколько хватал глаз, синел чистый блестящий лед.
Они ехали вдоль берега, высматривая пещеру, в которой Киторак советовал им остановиться на ночлег.
Пещера находилась у самого льда. Не знающему о ней человеку найти ее было бы трудно. С севера ее ограждали горы, а многочисленные шхеры, словно согнутая рука, прикрывали вход со стороны моря.
Внутри этой «согнутой руки» друзья оставили собак, и, разгрузив сани, Апулук и Лейв отправились на охоту, чтобы накормить собак мясом. Тем временем Наруа и Сёльви старались придать пещере жилой вид.
Захваченные врасплох
После недолгих поисков Апулук обнаружил в широком распадке, тянущемся от фьорда к невысокому холму на востоке, свежий олений помет.
Друзья поняли, что олени голодны — в некоторых местах они разрыли полуметровый слой снега, чтобы добраться до мха и лишайников.
Пройдя по следам оленей, они миновали распадок и перевалили через холм, с которого ветер сдул весь снег. На обнаженной земле для оленей не осталось ничего съедобного.
Прищурившись, Апулук оглядел склоны. Неожиданно он насторожился.
— Умиарссуак, — удивленно пробормотал он. — Смотри, Лейв, большой корабль.
В заливе виднелся корабль, вмерзший в лед.
Лейв заслонился рукой от солнца.
— Должно быть, он простоял тут всю зиму, — сказал он. — Видно, застрял во льдах еще поздней осенью.
— Это корабль Торстейна? — спросил Апулук.
— Нет, этот корабль больше, чем его кнарр. И мачта у него выше. Такого корабля я никогда не видел, — ответил Лейв.
— Интересно, есть ли там живые люди? — сказал Апулук, задумчиво глядя на корабль.
— Если и есть, то зимой им пришлось несладко. Давай спустимся и посмотрим. Может, им нужна помощь.
Друзья спустились с невысокой горки и по льду пошли к кораблю.
Похоже, на корабле не осталось ни одного живого человека, потому что на борту никого не было.
Друзья нерешительно подошли к кораблю и обогнули форштевень. Люди на корабле были, это стало ясно, когда Апулук и Лейв обнаружили выброшенные с правого борта объедки.
— Смотри! — Апулук нагнулся и поднял обглоданные оленьи кости. — Эти кости выбросили совсем недавно. Мозг в них еще свежий и…
Его прервал громкий вопль, и несколько вооруженных человек спрыгнули с корабля и набросились на Лейва и Апулука.
Борьба была недолгой. Лейв не успел даже вытащить нож, а у Апулука вырвали лук еще до того, как он вложил стрелу в тетиву.
Друзей связали и грубо бросили на корабль. Там, на палубе высокий худой человек опрокинул их навзничь и быстро надел им на ноги железные кандалы.
Закованных пленников сбросили в трюм и там приковали к цепи, которой были уже скованы трое других пленников.
Лейв огляделся и с удивлением увидел перед собой Торстейна.
— Добро пожаловать, Лейв Стейнурссон, — с кривой усмешкой сказал Торстейн. — Хотел бы я иметь возможность пригласить тебя в какое-нибудь другое место.
— Торстейн? Что ты тут делаешь? Тебя тоже взяли в плен?
Торстейн показал на свои закованные ноги.
— Да. Они держат меня в плену с самого августа, — ответил он.
— А кто эти двое? Ролло тоже тут?
— Это Сигурд и Хельги, ты видел их в Стокканесе. А Ролло убит. Эти черти сразу убили его, христианин или нет, это им безразлично. Ролло убили, и большинство моих людей тоже. В живых остались только мы трое.
— Как это случилось?
Торстейн прислонился к мощным шпангоутам корабля.
— Мы зашли в небольшой залив в Южной Гренландии, чтобы запастись питьевой водой. До реки было довольно далеко, поэтому я взял с собой большую часть людей, чтобы не ходить несколько раз.
Когда мы вернулись, разбойники уже захватили наш корабль. Стражу они убили, а свой корабль спрятали за торосами.
Мы ничего не подозревали и попались в эту ловушку, нас взяли почти без борьбы.
— А зачем они приплыли сюда на север? — спросил Лейв.
— Капитан у них больно жадный. Он слышал, что у эскимосов на севере много шкур, и решил их ограбить. Всю осень мы двигались на север, и всюду, где ему встречались эскимосы, он убивал их и забирал шкуры и мех. Нас они везли с собой.
— А почему вас не убили?
— Сигурд и Хельги молодые и сильные, на юге их можно дорого продать. А что касается меня, разбойники ждали, что мои родственники в Исландии заплатят им за меня хороший выкуп.
— Как думаешь, что они сделают с Апулуком и со мной?
