Ливнев смотрел на неё с ехидной улыбочкой.
Июлька разулась и босиком пошла к скамейке, под которой оставила туфли.
— Ну что? За проигрыш надо платить, — напомнил Макс.
Июлька молча обулась, подошла к нему и чмокнула в щёку так, что ни у кого не осталось сомнений, бородавчатую жабу она поцеловала бы с большей теплотой.
— Так не считается. Давай по-взрослому, — сказал Ливнев.
— Такого уговора не было, — отказалась Июлька.
— У тебя ещё должок остался. Ермолаеву сказать, не забыла?
— Вот приду домой и скажу.
— А откуда я узнаю, что ты меня не обманула? Нет уж, давай при свидетелях. Кто со мной? — Макс вопросительно посмотрел на собравшихся.
Старшеклассники оставили его призыв без внимания, а представители шестых и седьмых классов колебались. Макс был среди них заводилой. Ссориться с ним никому не хотелось. К тому же новенькая сама нарвалась. В общем, поддержать Макса согласились четыре человека.
— Неужели вам нравится смотреть, как кого-то унижают? — спросила Июлька.
— А не надо было спорить, — резонно заметил ближайший прихлебатель Ливнева Юрка Сорокин, по прозвищу Сорока.
Шли молча. Июльку вели, как партизана на расстрел. Она чувствовала себя одновременно и злой, и несчастной. Если бы она могла, то превратила — бы Ливнева в таракана. Но Дневник был надёжно спрятан под подушкой дивана.
Дойдя до дома на Вишнёвой улице, Июлька не узнала двора. Вместо бурьяна перед домом красовался коротко стриженный газон.
«Никак бабушка всё же принялась за волшебство?» — воспрянула духом девочка, но искорка радости тотчас угасла. Июльке предстояло сделать самый паршивый поступок в жизни. Она обернулась к Ливневу.
— Пожалуйста, давай отменим этот спор. Я сделаю всё, что хочешь, только не это, — взмолилась девочка.
— Уговор дороже денег, — жёстко отчеканил Макс.
Презирая и ненавидя себя, Июлька вызвала Васю на улицу.
Увидев группу ребят во главе с Максом, тот почуял недоброе. Все молчали. Вася переводил взгляд с одного лица на другое. Макс подтолкнул Июльку в бок:
— Ты, кажется, хотела ему что-то сказать.
Июлька закрыла глаза, чтобы не видеть Васино лицо и выпалила:
— Ты урод и недоумок.
Большего удара Вася в жизни не получал. Он побледнел и пошатнулся, как будто её слова прорезали его автоматной очередью, а потом резко развернулся, заскочил в дом и захлопнул за собой дверь.
Июлька хотела побежать за ним, но прежде ей нужно было разобраться с Ливневым. От злости девочка разрумянилась. Её рыжие вихры взметались от ветра, как язычки пламени. В зелёных глазах пробежали искры, но голос звучал спокойно, почти елейно. Приходилось вспомнить бабушкины уроки: волшебница не позволяет эмоциям взять верх над собой. Если бы Июлька вспомнила об этом раньше, она бы не влипла в эту скверную историю. Но кулаками, которыми машут после драки, нужно бить себя по голове.
— Давай поспорим, что завтра я буду кататься лучше вас всех. Если нет, я поцелую тебя по-взрослому, — предложила Июлька.
Рыжая была полна сюрпризов. Макс снисходительно усмехнулся:
— Давно бы так. Давай.
— А если ты проиграешь, то поцелуешь дворового пса, при всех извинишься перед Васей и перестанешь его донимать.
По мнению Ливнева, это условие было лишним, но поскольку он уже ощущал торжество победы, то решил не перечить.
— Замётано!
Макс подмигнул друзьям. Девчонка откровенно напрашивалась на поцелуй. Корова на льду и то проявляет больше грации и мастерства.
Июлька с олимпийским спокойствием повернулась и вошла в дом.
Васи нигде не было. Она поднялась на чердак. Он сидел в потёмках, ссутулившись и уткнувшись в колени.
— Послушай… — начала Июлька, но Вася оборвал её на полуслове:
— Ты уже всё сказала!
Он вскочил, и торопливые шаги загрохотали вниз по лестнице. Пока Июлька спустилась и выбежала на улицу, Васи уже и след простыл.
Бабушка озабоченно спросила:
— Что случилось? Куда побежал Вася?
Июльке не хотелось рассказывать о том, что произошло, и впутывать взрослых в свои проблемы. Прежде бабушка всегда вызволяла её из беды, качала головой и говорила: «Пора бы тебе повзрослеть». Сейчас Июлька впервые осознала значение этих слов. Она сама должна отвечать за свой поступок.
— Вася пошёл погулять, — солгала она.
— Так спешно? — не поверила бабушка.
— За ним мальчишки зашли.
— Как же он мог оставить тебя одну? Это не по-джентльменски, — с осуждением покачал головой Никанор Иванович.
Августа пристально посмотрела на внучку. В такие моменты Июлька верила, что бабушка видит её насквозь. Чтобы скрыть замешательств во, она перевела разговор на другую тему:
— Садик очень изменился. Всё так подстрижено и ухожено. Прямо волшебство.
Бабушка строго осадила внучку:
— Никакого волшебства. Это технический прогресс. У Никанора Ивановича есть газонокосилка. Кстати, чудесное изобретение. Нужно будет самим приобрести такую же.
Глава 17
На землю спустилась ночь. Лампа под оранжевым абажуром мягко освещала уютную гостиную, но привычного спокойствия и умиротворения не было. Вася до сих пор не вернулся. Его мобильный телефон остался дома. Никанор Иванович нервно расхаживал по гостиной.
— Ума не приложу, где он может быть. Прежде Вася никогда не задерживался так поздно.
— Успокойтесь. Он скоро придёт, — как могла, утешала его Августа.
— А вдруг с ним что-то случилось?
— Он жив и здоров. Я это точно знаю.
Никанор Иванович с надеждой посмотрел на Августу.
— Всё время забываю, что вы экстрасенс.
Августе не нравилось это слово. В Сдвинутом мире экстрасенсов называли проще и понятнее: знахарями. Для волшебницы её уровня стать экстрасенсом было всё равно, что футболисту мирового класса играть в дворовой сборной, но она не возражала. Уж лучше слыть знахаркой, чем нарушить законы здешнего измерения и стать воровкой.
Июлька с дракончиком сидела в дальнем углу на тахте и тихо страдала. Она была благодарна бабушке, что та не приставала к ней с расспросами, хотя наверняка знала, откуда ветер дует.
Наконец дверь открылась, и на пороге появился Вася. Дед бросился к нему:
— Где ты пропадал? Почему так поздно?
