— Но этого ты никак не можешь отрицать, — решительно заявил Натан и страстно поцеловал ее, требуя ее любви, полностью подчиняя своей воле.
Нет, этого она не могла отрицать, самой себе призналась Брианна и приоткрыла губы. Она обняла Натана, прижалась к нему. А она еще называла его Ледяным человеком! Он источал жар, пламя, бушующую страсть, и Брианна оказалась в самом эпицентре этого пожара!
Она запрокинула голову, чувствуя, как его теплые губы медленно целуют ее шею, постепенно опускаясь к вырезу платья, чтобы добраться до высоко вздымавшейся груди. Он лихорадочно гладил ее спину, изо всех сил прижимая ее к себе.
Его глаза потемнели, когда он взглянул в ее разгоряченное лицо.
— Я хочу тебя, Брианна. Хочу держать тебя обнаженную и теплую в своих объятиях, когда я…
— Мы не можем, Натан. — Брианна наконец сумела взять себя в руки и слабо запротестовала. — Я не могу пойти на это! — В ее глазах застыли слезы, когда она посмотрела на него.
Но Натан еще крепче обнял ее.
— Ты тоже хочешь меня. Я знаю! — простонал он.
Брианна проглотила комок в горле.
— Я никогда не отрицала этого…
— Тогда забудь обо всем и позволь мне любить тебя, — потребовал он.
Она так хотела, Господи, как она хотела этого!
— Я не могу! — Брианна, превозмогая боль, вырвалась из его объятий. — Я просто не могу, Натан. — По ее щекам покатились горячие слезы.
Казалось, Натан пришел в ярость, но сумел овладеть собой и неохотно выпустил Брианну из своих объятий.
— Я не собираюсь отпускать тебя, Брианна. Если для тебя так много значит, кто был твоим отцом…
— Ты знаешь, почему это имеет для меня значение, Натан! — упавшим голосом запротестовала она.
— Я обещаю, что докопаюсь до истины. Ее глаза округлились от удивления.
— И как же ты собираешься это сделать, если никому ничего не известно?
— Я не знаю! — От возбуждения он почти кричал. — Я только знаю, что должен это сделать!
Она покачала головой, вспомнив письмо Ребекки и то, что она сказала об отце своей дочери.
— Ты можешь причинить боль очень многим людям, предупредила она. — Ребекка не стала сама меня воспитывать, чтобы не доставлять страданий другим людям, а без меня ей незачем было жить.
— А разве мы сейчас не страдаем? Я собираюсь узнать, кто был твоим отцом, Брианна, и тогда ничто не будет мешать нам!
Брианна пристально посмотрела на него. По его решительному лицу она поняла, что он действительно собирался сделать это. А раз так, его уже никто не остановит!..
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
— Сколько, вы сказали? — Брианна смотрела на Питера Ландриса так, будто ей явился пришелец из космоса.
Его губы искривились.
— Полагаю, вы слышали, что я сказал, Брианна. — Он подошел к полке с напитками и плеснул в бокал солидную порцию бренди. — Выпейте, а затем мы продолжим наш разговор.
Брианна взяла бокал, ее рука слегка задрожала, когда она отпила глоток огненной жидкости.
Миллион фунтов!
Это превосходило все самые безумные фантазии!
— Эти деньги завещала вам Ребекка, — спокойно продолжал Питер Ландрис, снова садясь на свое место за столом. — Конечно, за эти годы к этой сумме прибавились проценты, что в целом составляет…
— Пожалуйста! — Брианна взмахнула дрожащей рукой, умоляя его замолчать. — У меня голова кругом идет от самой суммы, а вы говорите о процентах!
— Ребекка хотела, чтобы вы получили все эти деньги, — напомнил ей юрист. — Это ее дар вам.
— Ей деньги не принесли счастья, — с горечью заметила Брианна.
Питер Ландрис нахмурился.
— Зная Ребекку, могу сказать: она и не предполагала, что деньги помогут вам в этом. Просто хотела быть уверенной, что вы сумеете позаботиться о себе, если в этом возникнет необходимость.
С миллионом фунтов, конечно, можно позаботиться о себе! Это казалось невероятным, Брианна даже не могла представить себе такую огромную сумму денег.
Она специально назначила встречу с Питером Ландрисом во второй половине дня, в понедельник, в то время, когда Натана не будет. Но теперь Брианна пожалела, что Натана нет здесь. Ей нужен был кто-то, за кого она могла бы ухватиться. Когда на прошлой неделе они расстались, Брианна решила, что должна держаться от него подальше — так будет лучше для всех. Но как она скучала по нему!
— Вы поссорились с Натаном? — спросил, его отец, будто прочитав ее мысли.
Брианна настороженно посмотрела на него.
— Не совсем, — сдержанно ответила она. — А почему вы так думаете?
— С одной стороны, потому что вы не хотели встречаться со мной, когда Натан будет в офисе…
— А с другой? — Она не сводила с него настороженных глаз, чувствуя, что здесь есть что-то еще.
— Из-за поведения самого Натана. Мой сын за последние несколько дней стал непредсказуем, что весьма странно для него.
В самом деле странно, подумала Брианна, но, вспомнив внезапный гнев, который Натану едва удавалось сдерживать, когда он в прошлую среду подвозил ее домой, Брианна подумала, что, возможно, Питер Ландрис прав…
— А в чем это выражается? — Брианна постаралась задать этот вопрос самым небрежным тоном.
— Пожалуй, для его поведения сейчас больше подходит слово «взрывной». Мне сказали, что он сейчас свирепствует в суде, чего за ним не водилось. Так что же произошло между вами?
Но между ними как раз ничего не произошло, и, видимо, в этом и крылась причина напряжения, терзавшего Натана. Ничего не произошло, потому что она не позволила, но ей самой нисколько не стало от этого лучше!
— Я думала, вы обрадуетесь, узнав, что мы больше не встречаемся, — вызывающе сказала она Питеру, игнорируя его вопрос. То, что происходило между Натаном и ею, касалось только их двоих, а не его родителей!
Ландрис откинулся на спинку кресла.
— Почему вы так думаете? Она пожала плечами.
— Я дочь Ребекки…
— И внучка Джоан, — выразительно напомнил он.
— Точно!
Питер покачал головой.
— Моя связь с Джоан, возможно, была ошибкой, Брианна, но, и расставшись, мы сохранили дружеские отношения на всю жизнь, — хрипло произнес он.
— А что чувствовала ваша жена? — вызывающе спросила Брианна.
— Я думаю, через некоторое время вы лучше узнаете Маргарет. — Он говорил о своей жене с нежностью. — Я рассказал ей о Джоан перед свадьбой. О да, Брианна, я все ей рассказал, — повторил он, заметив, что Брианна смотрит на него с неподдельным удивлением. — Было бы несправедливо, если бы я поступил иначе. Я не мог жениться на Маргарет, скрыв от нее то, что произошло.
