Рассмотрим какой-нибудь банальный пример. Например, любовь…Пример, конечно, новизной и эксклюзивностью не блещет! Итак, влюбился мужчина вженщину, или влюбилась женщина в мужчину, т.е. возникли у них сексуальныедоминанты. Что дальше? Дальше «любовный образ» возлюбленного (или возлюбленной)воспринимается как идеальный, все в нем хорошо, все замечательно. И что бытеперь ни говорили родственники и друзья, какие бы превратности ни сыпались наголову влюбленного (влюбленной) со стороны его возлюбленной (возлюбленного) —«хороший (хорошая), и баста!». Все можно объяснить, все можно оправдать, авосприятие человека (возлюбленного или возлюбленной) человеком (влюбленным,влюбленной) остается прежним; и, надо сказать, оставаться будет таким до техпор, пока будет действовать подсознательная сексуальная доминанта, которая изаставляет плясать под свою дудку подслеповатое и безвольное сознание.
Все нам кажется смешным, нелепым или дурным оттого, что мыне знаем порядки и связи всей природы и что мы хотим управлять всем попривычкам нашего разума; между тем то, что разум признает дурным, дурно не вотношении порядка вещей и законов природы в целом, но только в отношениизаконов одной нашей природы.
Бенедикт Спиноза
А с раздражением, скажете, иначе? Ничуть не бывало! Сраздражением то же самое, только еще — как это говорят? — круче. Воткто-то нас случаем подвел, разочаровал, обидел и т.п., формируется у нассоответствующий образ этого человека, который сам по себе (человек имеется ввиду) ни хорош ни плох, а кому как. Нам же теперь он плох, он нас раздражает. Ичто бы он ни сделал, как бы ни поступил, что бы ни сказал — мы будемчувствовать раздражение, будем напрягаться и думать о том, как он глуп,безвкусен, неотесан, подл, лжив, притворен и т.д., и т.п. Мы формируемсоответствующий динамический стереотип (привычку реагирования) и уже иначевоспринимать его не можем. Разумеется, может статься, что этот товарищ,действительно, не лучший человеческий экземпляр (впрочем, у каждого из нас естьвсякие стороны), но такая тенденциозность оценки — явное преувеличение.
И, что особенно печально, дело даже не в том, что нашиотношения с этим персонажем не заладились. Плохо то, что нам теперь с нимнекомфортно жить, взаимодействовать или просто встречаться. Это мы (а не он —такой-сякой, немазаный!) испытываем теперь постоянное раздражение, злимся,напрягаемся, лишаемся сна и аппетита, страдаем от повышенного давления,сердцебиений и изжоги. А ради чего, собственно. Кому от этого легче? Да,легкости ожидать теперь не приходится. После всех своих несчастий (в которыхмы, конечно, по наивности своей обвиним его, этого человека, а не собственноевосприятие) мы крикнем своему «обидчику»: «Посмотри, до чего ты меня довел!!!»Сильно, нечего сказать! Были бы мы на сцене да была бы публика в зале — оглохлибы, наверное, от аплодисментов!
Истинная свобода состоит в исполнении всех действий всоответствии с суждением и выбором воли, а не по принуждению привычки.
Йогананда
Однако это обвинение, брошенное в лицо ненавистномуобидчику, вряд ли можно считать оправданным (разве только театральнымисоображениями), поскольку мы довели себя до этого состояния сами. Если бы мывсе это сразу заметили да повременили бы тратить свои нервы почем зря (а может,действительно, зря, потому что и без толку, и, наверное, незаслуженно), то и недовели бы себя до подразумеваемой «ручки». Возможно, даже разглядели бы в этомчеловеке, на которого мы навели свой ужасный пасквиль, весьма милого иинтересного человека. Но как хороша подобная теория и как банальна, какнеприглядна наша фактическая жизнь! Ведь наше с вами сознание так малоприслушивается к здравому смыслу и так нелепо себя ведет, подчиняясь подкорке,что рассчитывать на качественную жизнь, которая досталась бы нам без труда и работынад собственным восприятием, т.е. над самим собой, нам не приходится.
Каждый из нас, к сожалению, представляет собой целый наборсамых разнообразных динамических стереотипов (привычек) вздорности, пугливостии печали. Мы буквально запрограммированы на вспышки раздражения и дажеагрессии, на переживание чувств страха, трагедии, ущербности. Достаточно тольковойти в соответствующие обстоятельства, и мы отыгрываем все эти роли совершенноавтоматически, причем по полной программе. Сложись наши привычки восприниматьэти обстоятельства иначе, мы бы с вами иначе и реагировали. Но до тех пор, покамы не осознаем этого важного правила, пока не поймем, что виной нашегораздражения, страхов и печали является не какая-то внешняя причина, а нашисобственные привычки, пока не увидим, насколько мы зависимы от этих привычек,как безжалостно они поработили нас, надеяться на счастливую жизнь, к сожалению,не приходится.
Ну и что, можно нас после всего этого назвать разумными?Сомневаюсь… Впрочем, это только семечки, смотрите дальше!
Трехголовый змий сознания
Что ж, смотрим дальше и замираем от ужаса! Перед нами то,что мы зовем сознанием, то, что по какой-то совершенно нелепой случайностизаставляет нас думать, что мы разумные существа. Право, сейчас с этой иллюзиейбудет покончено окончательно! Итак, сознание…
Сейчас мы будем говорить не о том, о чем мы думаем, а о том,как мы думаем, какие механизмы лежат в основе наших мыслей и отсюда уже —чувств. При самом серьезном и глубоком анализе оказывается, что у насвсего-навсего три типа мыслей. Те, благодаря которым мы представляем себе своебудущее, те, посредством которых выражаются наши желания, и те, наконец, которыеслужат нам объяснением (обоснованием) этих наших прогнозов и требований. Так ибудем их называть: мысли о будущем — «прогнозами», мысли, формулирующие нашижелания, — «требованиями», и мысли, обосновывающие все и вся в нашемсознании, — «объяснениями».
Заглянем в будущее, прости Господи!
Начнем с прогнозов. Представим себе ситуацию, что мы никоимобразом не представляем себе то, что будет происходить дальше — через минуту,час, месяц. Это нас неминуемо парализует! За примерами далеко ходить не нужно.Вот вы сейчас читаете эту книгу, предполагая, видимо, что содержащиеся в нейзнания пригодятся вам в дальнейшем. Но если вы совершенно не представляете себесвоего будущего, значит, вы не можете знать, пригодится вам это или нет, аследовательно, если бы вы действительно так думали, то, однозначно, не стали бычитать эту книгу. Более того, вы не стали бы есть, поскольку и это, приопределенных обстоятельствах, может оказаться совершенно излишним. Вы бы никудане пошли, ничего бы не стали делать, вы бы просто оказались парализованными,ведь всякое действие делается для чего-то, для какого-то будущего, которого, попонятным причинам, еще нет, которое только предполагается вами.
Как только вы оставляете твердый фундамент настоящего и вашевнимание обращается в будущее, вами овладевает тревога и беспокойство.
Фредерик Перлз
Приходится признать, что наше умение прогнозировать будущее(а без сознания тут не обойтись) — вещь наиважнейшая. Однако, как мы уженеоднократно убеждались, любой хороший и важный инструмент, выданный нашемусобрату, т.е. «Человеку Разумному», превращается в его руках в орудиеизощренного и, как правило, длительного самоубийства. Вспомним про нашсердобольный инстинкт самосохранения, который постоянно нацелен на то, чтобыспасти нас от самых разнообразных отсутствующих неприятностей, по его мнению,нам угрожающих. Если он будет определять стратегию нашей душевной жизни (а онруководит всем нашим психическим аппаратом), то наше будущее, которое онпримется рисовать нашему сознанию в нашем же сознании, будет представляться намв самых мрачных красках. Проще говоря, он просто станет нас запугивать нашим жебогатым воображением. Если инстинкт самосохранения считает, что нам следуетзащищаться, то подобный «изобразительный» метод — лучший способ заставить насделать это!
