— Кен, Мейер вернулся. Он хочет, чтобы ты спустился к нему прямо сейчас.
— Хорошо, — сказал он, улыбаясь Сибил.
Но как только дверь за ней закрылась, он повернулся к Эллен, и улыбка исчезла с его лица. Добрые полминуты он изучал ее, и она поняла, что он видит ее теперь как-то по-другому. Она знала многое о его жизни, такое, чего не знал больше никто. У них теперь вовсе не такие же отношения, как были две недели назад. И она могла видеть в его глазах, что он тоже это понимает. После недели интенсивного общения, признаний, поцелуев и прочей романтики, теперь было непросто возвратиться к состоянию босса, говорящего со своей секретаршей.
Он, казалось, просто не был на это способен. Он замер, и Эллен на минуту решила, что он сейчас подойдет к ней и попытается поцеловать ее, или скажет что-нибудь глупое, или признается, что он все же к ней что-то испытывает. В кабинете ощущалось такое напряжение, что она даже сдержала дыхание в ожидании. В конце концов со смерти Сэнди прошло пять лет. Может быть, он сумел преодолеть свою тоску по ней.
Но ничего такого не случилось. Он не сказал ничего, что могло бы убедить ее в этом. Он просто улыбнулся ей довольно неловко и произнес:
— Я рад, что ты вернулась.
Она кивнула.
— И я рада вернуться.
Затем он вышел из кабинета, а Эллен занялась почтой, которая была получена в выходные.
Кеннет не вернулся до обеда. Эллен весьма продуктивно провела все утро, вернув на место все свои папки и ящички. При этом ей пришлось то и дело отрываться, чтобы отвечать на вопросы коллег о неосуществленном путешествии в Калифорнию и о том, что она чувствует, оказавшись вновь секретаршей у Кеннета. Нервы Эллен были напряжены до предела, и из-за того, что актерство никогда не было ее сильной чертой, большинство ее сослуживиц догадались, что она все еще его любит.
— Ну что, обработала почту? — поинтересовался Кеннет, проходя мимо ее стола.
Она кивнула и поднялась, чтобы, проследовать за ним в кабинет.
Когда они оказались внутри, Кеннет закрыл дверь. Эллен почувствовала, как у нее внутри что-то провалилось. Она вовсе не хотела снова оказаться с ним в замкнутом, да еще таком небольшом помещении. Она больше не хотела вести с ним личные разговоры за закрытыми дверями. Она четыре года добивалась от него ласкового взгляда, а теперь даже не могла поднять на него глаза. Она помнила, что он никогда не сможет ее полюбить.
Но при этом Эллен не забывала, как Кеннет честно пытался представить себе и даже обсудить с ней возможное развитие их отношений. Вероятно, ему было непривычно и неловко об этом думать. И поэтому, решила она, лучший способ им обоим успокоиться — это вообще не заводить никаких личных разговоров и избегать неловких ситуаций.
— Тут есть одно письмо, на которое тебе стоит взглянуть, — сказала она, садясь напротив него.
Когда он понял, чего она добивается, и тоже сел, она показала ему письмо, которое, как она и ожидала, он внимательно прочел и туг же продиктовал ей ответ. Эллен немедленно подсунула ему другой документ, прочитав который он также счел нужным на него ответить. Таким образом, она непрерывно поддерживала поток дел, пока они не прошли всю стопку корреспонденции, а затем, как будто вернувшись в прежний распорядок их деловых взаимоотношений, она сразу же покинула его кабинет.
И свой закуток она покинула в четыре тридцать, как и все прочие секретари и ассистенты. Хотя Линда оставалась обычно до полшестого или даже до шести и сегодня утром они приехали в одной машине, Эллен не стала ждать ее за своим столом. Раньше, до своего увольнения, она заканчивала работу со всеми вместе, поэтому намеревалась сделать так же сегодня. Она дошла до кабинета Линды, села в приемной, где обычно ожидали своей очереди на интервью претенденты на место в компании, и прочитала два журнала.
В шесть явился Мейер, чтобы захватить Линду.
— Она все еще там? — спросил он у Эллен, которая, увидев его, положила журнал на столик.
— Похоже на то.
— Что же, надо ее вызволять, я голоден.
— Я, если честно, тоже, — призналась Эллен.
— Прекрасно! — объявил Мейер, заглядывая в кабинет дочери. — Линда, заканчивай, мы уже обессилели. Эллен умирает с голода. Я думаю, надо отвезти ее в «морской буфет» при клубе.
Желудок Эллен едва не подпрыгнул от радости.
— Папочка любит кормить, — с улыбкой сообщила Линда, выходя из кабинета.
— А какой тогда толк в деньгах, если не с кем ими поделиться?
— Я знаю очень многих, с кем можно поделиться деньгами, — поддразнила его Эллен.
— Нет уж. Я предпочел бы делиться со своими внуками.
— Он хочет внуков! — объявила Линда, хохоча. — А еще он хочет, чтобы я возглавила компанию. Я ему говорю, что нельзя иметь все: и внуков, и дочь — директора компании. Но он не слушает.
Эллен, Мейер и Линда, смеясь, спустились вниз и вышли на автостоянку. Линда продолжала рассказывать, какое невыносимое давление отец оказывает на нее в своем стремлении к счастью, а Эллен невольно бросила взгляд на окно третьего этажа, где находился кабинет Кеннета. Конечно, она ничего не могла увидеть, но даже если бы и могла, то очень сомневалась, что он стоит у окна, надеясь уловить ее взгляд. Она ему не нужна. Он ее не любит. Он любит женщину, которая умерла более пяти лет назад.
Наблюдая, как Эллен и Линда весело устраиваются в «бьюике» Линды с откидным верхом, Кеннет прищурился. Он очень хотел поговорить с Эллен о том, что случилось после того, как он рассказал ей про Сэнди, но времени как-то не нашлось, и, судя по ее поведению, она хотела ему показать, что оно теперь вряд ли когда-нибудь найдется. Эллен с видимым оптимизмом признала изменения в их отношениях. Похоже, ситуация ее вполне устраивала.
Он искренне полагал, что ее возвращение — к лучшему. Он не возражал, когда она не стала ему звонить ни в пятницу, ни потом. Но он не ожидал от нее, что она сразу забудет все то, что произошло на прошлой неделе. Он ожидал, что они еще вернутся к этому.
Утром, когда Эдвард утащил его читать отчеты по рынку, он не протестовал, даже внутренне, так как полагал, что они смогут с Эллен переговорить еще утром. Но потом она так рьяно взялась за почту, что он заподозрил, будто она не хочет, чтобы в их новых отношениях всплыло что-либо личное. Дела были лишь поводом. А теперь она уезжает вместе с Эдвардом и Линдой. Вероятно, куда-то поесть.
Кеннет сел за стол и потер лицо ладонью. Он толком не знал, что ему хотелось бы сказать Эллен, но хотел и дальше поддерживать с ней доверительные отношения. И надеялся, что ничем ее не обидел. Она казалась такой сильной, счастливой, вполне удовлетворенной своим решением остаться, но, хотя она объявила, что понимает, почему он не заводит отношений с женщинами, он не был уверен, что это так. Он не был уверен в том, что она не попытается вновь навязать ему романтические отношения, которые просто не могли куда-либо их привести.
