Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
– С минуты на минуту по этой лестнице побегут в спальню девочки. Хотите оказаться у них на пути?
Бенджамин сразу направился к выходу.
– Скорее всего несколько дней встретиться не удастся.
– Правда? – Дафна постаралась скрыть разочарование, но получилось не очень натурально.
– План мы составили. До моей беседы с Чарлтоном обсуждать нечего.
– Да, конечно.
Спустившись с лестницы, Бенджамин остановился.
– Полагаю, мне не удалось переубедить вас относительно поездки в Глостершир? Повторяю, затея рискованная.
– Знаю. Но знаю и то, что, сидя в городе и ожидая своей участи, сойду с ума. Так что лучше поеду.
Граф задумчиво кивнул.
– Вы невероятно упрямы.
Можно было бы обидеться, если бы приговор не прозвучал с плохо скрытым восхищением.
– Да. Буду с нетерпением ждать встречи в Билтмор-Холле. – Дафна помахала на прощание и внезапно ощутила странное одиночество и пустоту.
Лорд Фоксберн направился к выходу, но через несколько шагов остановился.
– Вот это, – он поднял трость и описал в воздухе круг, – все, что вы здесь делаете… хорошо.
В душе вспыхнула радость.
– Спасибо.
– Увидимся на следующей неделе. – Он отсалютовал тростью и ушел.
Глава 13
Сияние – 1.Свойство краски, рожденное способностью отражать свет и создающее эффект изменения цвета. 2.Чарующая, притягательная особенность женских локонов, благодаря которой в мерцании свечей волосы мягко блестят, подобно янтарю, а в солнечных лучах пылают как золото.
С некоторых пор любое более-менее продолжительное путешествие превращалось для Бенджамина в сущий ад, и поездка в Билтмор-Холл не стала исключением. Одна лишь необходимость передвигаться не верхом, а в карете жестоко ущемляла самолюбие. Хуже того, каждые два часа приходилось останавливаться, выходить и ковылять вокруг экипажа, чтобы хоть немного размять ногу. В высшей степени унизительно. Спасало лишь то, что путешествовал он в одиночестве.
До поместья оставалось меньше часа пути. У них с Хью имелось в запасе несколько свободных дней, чтобы встретиться с управляющим, осмотреть угодья и проверить счета. После этого на дом обрушится не меньше дюжины гостей.
Впрочем, лично его интересовала исключительно мисс Ханикот.
Граф сунул руку в нагрудный карман и достал письмо, которое она прислала три дня назад. Точнее, это было не столько письмо, сколько предписание. Но даже от сугубо медицинских рекомендаций веяло неотразимым оптимизмом и добротой.
Надпись вверху страницы гласила: «Метод лечения ноги». Далее следовали подробные и понятные указания:
«Номер один. Подержите ногу в очень горячей воде (только не обварите кожу) в течение десяти минут.
Номер два. Пока мышцы теплые, с силой разотрите ладонями пораженный участок.
Номер три. Наложите компресс, сделанный из залитых кипятком листьев растения под названием «окопник лекарственный», и плотно оберните сухой тканью. Оставьте на всю ночь.
Повторяйте ежедневно».
Перечитывая советы – а надо сказать, что граф сделал это уже не меньше дюжины раз, – он неизменно улыбался. Особенно забавляла последняя строчка. Можно подумать, что на свете не существует дел важнее, чем ежедневное распаривание ноги в горячей воде и изготовление компресса из листьев какого-то неведомого растения, которое прежде еще надо найти.
Нет, в принципе лорд Фоксберн не имел ничего против добрых советов. Хорошо, что кто-то бескорыстно старается помочь, даже несмотря на полную безнадежность его положения.
Впрочем, скорее всего мисс Ханикот сделала это исключительно из чувства долга – в ответ на помощь в поисках второго портрета. Она никак не могла знать, что ради нескольких минут в лучах ее тепла и заботы он был готов на все.
Поцелуй оказался грубой ошибкой, потому что позволил приоткрыть дверь и заглянуть в рай, куда путь заказан раз и навсегда. Дафна сама призналась, что ищет доброго, великодушного и спокойного джентльмена. Достойного и благородного. Того, с кем можно растить детей.
Увы, все это не о нем.
И все же трудно было забыть блаженное ощущение близости, тепла, ответной страсти. Бенджамин целовал безудержно, безоглядно, надеясь раз и навсегда убедить в необходимости соблюдать безопасную дистанцию, – не только физическую, но и эмоциональную. Дафне не следовало знакомить его со своими маленькими веснушчатыми подружками и показывать класс с пустыми полками и шаткими табуретками. Не следовало впутывать в свои проблемы и сообщать, за какого именно человека она намерена выйти замуж. И тем более не следовало тратить время на напрасные попытки избавить от мучительной боли. Никакие ванны, растирания и компрессы все равно не помогут.
Поэтому в одном-единственном поцелуе Бенджамин сконцентрировал всю свою страсть. Жадно впитал вкус ее губ, ощутил сладкий аромат волос, почувствовал податливую мягкость бедер. На миг Дафна растерялась, изумленно застыла, но не убежала с криком ужаса.
Хотя должна была бы убежать.
Бенджамин не сомневался, что до него Дафну еще никто не целовал – во всяком случае так по-взрослому, откровенно и основательно. И все же она не испугалась, не притворилась оскорбленной, а приняла вызов достойно и уверенно, с позиции силы.
Граф беспокойно сменил позу. От одного лишь воспоминания о встрече на лестнице сиротского приюта вскипала кровь.
Ирония ситуации колола глаза. Поцелуй, призванный избавить от навязчивого влечения к Дафне, будет навязчиво напоминать о ней до последнего вздоха.
Карета поднялась на холм, и взору открылся Билтмор-Холл. Вид старинного, построенного в классическом стиле дома с белым каменным фасадом и массивными колоннами мгновенно перенес в прошлое. В юности Бенджамин часто приезжал сюда вместе с Робертом на каникулы. Родительский дом находился дальше от Итона, чем дом друга. Во всяком случае, это обстоятельство служило убедительным оправданием и надежным прикрытием. На самом же деле здесь было уютнее, веселее и свободнее. Родители Роберта – милые, заботливые люди – позволяли юношам делать все, что хочется: скакать верхом, охотиться, ловить рыбу и гулять, сколько душе угодно. Никто не читал нотаций о пренебрежении серьезными занятиями и тем более не сопровождал эти нотации ударами плетки.
Да, семья Роберта стала почти родной, а верный друг детства со временем превратился едва ли не в брата. В Билтмор-Холле Бенджамин проводил больше времени, чем дома. Здесь он впервые поцеловал дочку мясника, здесь упал с жеребца, на которого было запрещено садиться, и сломал руку.
И сейчас он чувствовал себя так, словно возвращается в родные края. Вот только Роберта рядом не было.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
