Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
«В нашем деле надо понимать клиента досконально, – поучала она Александру, тогда еще неопытную. – Иной раз думаешь, вот эту-то картину я продам мгновенно, выручу за нее большие деньги, ан нет! Отличная вещь не продается, как заколдованная остается на руках, и все тут! Что такое? Не тому предлагаешь, не так, не вовремя… Все важно, каждая мелочь, малюсенькая деталь. Они же, клиенты наши, собиратели старья, все немного ненормальные, а кто-то, прости господи, и сильно не в себе… Вот, спроси психиатра – есть ли мелочи в его работе? Кто-то из-за этой мелочи на тот свет может отправиться! Я знала человека, который убил старуху из-за серебряной солонки с гербом Павла Первого. Убил и в тюрьму отправился, уже без солонки, само собой. Отсидел, вышел и продолжил собирать солонки. Раскаяния – ноль, будто вошь раздавил. Это не Раскольников, нет… Это наши с тобой клиенты! А вот представь, что солонку ему показываешь уже ты, а денег у него нет, потому что этот идиот спустил на старинную дрянь все, что имел. Иметь солонку ему тоже хочется… И не просто хочется, он себя без нее душевно мертвым чувствует и должен ее заполучить! А ты, значит, помеха на пути к блаженству… Такие дела, моя дорогая! Делай выводы. Учись!»
Уже совсем рассвело. Художница прошлась по мастерской, открыла окошко, выключила лампу, горевшую всю ночь. Мансарду наполнил молочный голубоватый свет. Порывшись в сумке, Александра достала «полароид» и снимки, сделанные в мастерской Стаса в день его отъезда.
Два оказались вполне удачными: можно было рассмотреть детали рельефа. Подойдя к окну, художница поднесла фотографии к свету.
О нише она думала непрерывно, даже в то время, пока писала статью. То казалось, что вопрос, который ее мучает, ничтожен, проблемы вовсе нет. «Мила все узнает об Иване, она дотошная, твердо обещала, так нечего ломать голову!» То Александра думала, что случайностей в этой истории не может быть, уж слишком многое наводило ее на эту мысль.
«С чем спорить невозможно, так это с надписью на старом фото ниши. “Алтарь тристана”. Это алтарь скорби, как следует из слов самой Ирины. Она ясно сказала Стасу, что ниша для давно умершего человека… И добавила, что это для ее мужа. Но должны иметься в виду два разных человека. Ниша сделана давным-давно. Об Иване ничего не известно толком всего два года. Ниша не могла быть сделана в его память давно умершей матерью, в любом случае… Ирина имела в виду, что ее восстанавливают в интересах супруга… Конечно, это… Но… Если «тристан» – это имя, второпях написанное со строчной буквы? Кто таков этот Тристан и что он значил для покойной женщины? И для Гдынского, вероятно, раз он выбрал для испытания именно эту нишу! Да что я, собственно, прицепилась к этому загадочному имени?!»
Она с досадой швырнула снимки на подоконник, уже залитый первыми солнечными лучами.
«Какое имеет значение, в чью честь сделана ниша и как его звали, того покойника? Пусть Тристаном! Понятно же, что это не одно лицо с Иваном! Важно другое – жив ли Иван и что ему на самом деле мешает приехать!»
Вчера, расставаясь с Гдынским, она дала ему свой телефон и записала номер Нины. Звонить самому Гдынскому смысла не имело, но старик уверил ее, что родственница в курсе всех событий. Несмотря на то что он невысоко ценил ее заслуги и явно понимал, что Нина в своих порывах не бескорыстна, все же доверял ей как единственному близкому человеку.
Взглянув на часы, Александра набрала номер Нины. Сонный недовольный голос, раздавшийся в трубке, внушил ей опасения, что она разбудила собеседницу. Та была крайне неприветлива, узнав, кто звонит, и грубо осведомилась, откуда у Александры этот номер и в чем, собственно, дело?
– Номер мне дал Виктор Андреевич, – ответила художница, – вчера, при нашей встрече. Он вам разве не сказал, что мы встречались?
– Нет, – после краткой паузы, совсем другим тоном откликнулась Нина. – Он мне не звонил. Я-то ему по понятным причинам тоже не звоню, говорить он не сможет. Так вы к нему заходили? Зачем?
– У меня появилась идея, как узнать о судьбе Ивана. Одна подруга в Париже взялась это сделать в ближайшее время. Она уверена, что сумеет найти его следы в театре, если он, конечно, все еще там работает.
На этот раз пауза затянулась надолго. Нина не издавала ни звука, и Александре показалось даже, что связь прервалась. Однако, стоило окликнуть собеседницу, та немедленно ответила:
– Я здесь, просто думаю… А эта ваша подруга не напугает его? Он ведь работает нелегально, может, и говорить с ней не станет. Когда она туда собирается?
– Точно не знаю, она обещала не тянуть, – ответила Александра.
Художница была озадачена тем, что новость не вызвала у Нины никакой радости. Более того, она все явственнее слышала звучавшие в голосе собеседницы скептические нотки.
А та продолжала:
– Вы думаете, мы не пытались его найти? Сделали все, что смогли. Однажды его приятель поехал в Париж, так я чуть не на коленях умоляла парня сходить в театр. Но Иван как раз был с труппой на гастролях, и ничего не вышло. И потом, не очень они там разговорчивые, ведь у него документы не в порядке. Ваша подруга ничего не узнает!
– По-моему, вы сами не очень заинтересованы в том, чтобы его найти! – не выдержав, в сердцах заявила Александра. – Мне, чужому человеку, и то больно смотреть, как мучается ваш несчастный родственник! А может, это как раз потому, что я чужая и мне нечего ждать наследства?!
Едва произнеся эти слова, она уже пожалела об этом, но Нина, вопреки ожиданиям, не обиделась, а вполне дружелюбно ответила:
– Бросьте вы, мне для себя ничего не нужно, я стараюсь для Ивана! Все будет оформлено так, что через меня достанется ему, если только он жив! Главное, чтобы не ей!
– Главное, по-моему, сделать так, чтобы отец успел убедиться в том, что сын жив! – возразила Александра. – Виктор Андреевич болен, уже слаб. Наследство так или иначе вы успеете разделить. А вот увидеть сына он может не успеть!
– И что вы предлагаете? – Голос Нины сделался необыкновенно серьезным. – Ваша подруга найдет его в Париже, выкрадет и привезет контрабандой в Москву? А если он сам не захочет ехать? Об этом вы не подумали?
– Он знает, что отец болен?
– Со слов Иры – знает. Но она может и врать, что передала!
Александра молчаливо согласилась с этим предположением. Она уже успела убедиться в том, что Ирина готова на все, чтобы испортить жизнь неприветливому свекру и его родственнице. «Могла и не передавать всей правды… Могла искажать факты. Если человека довести, он сделает такое, о чем потом всю жизнь, до самой смерти, будет жалеть…»
Вслух же она произнесла:
– Обойдемся и без контрабанды. Личная встреча отца и сына необязательна, а если там еще и с документами проблемы, невозможно сделать все быстро. Они могут увидеться более простым способом. Техника сейчас…
– Техника тут ни при чем… – насмешливо перебила Нина. – Вы меня не слышали, кажется? Я же вам говорю, Иван может вовсе не рваться утешать отца. У него есть на то причины.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
