разъезжать по окрестностям на автомобиле, любоваться лавандовыми полями, сразу привлекающими к себе внимание своим ярко-фиолетовым цветом, и замками в горах – живописнейшее зрелище.
Добрался я и до замка Гриньян, давшего название расположенному рядом городку, а позднее заслужившего наименование «южный Версаль». В середине XVII века замок принадлежал некоему де Монтею из рода Адемаров, зятю знаменитой мадам де Севинье, так что де Монтей просто обязан был соответствовать запросам своей тёщи – устраивал в замке великосветские приёмы, о которых говорили даже в Париже, и в результате разорился. Поместье пришло в упадок, но лет сто назад начало возрождаться, и теперь в замке можно увидеть много восхитительных вещей эпохи мадам де Севинье.
В Монтелимаре я поселился в отельчике «Робион». Робион – это имя речки, протекающей через город; канал соединяет её с Роной. Занятно, но именно в этом отельчике в 1941 году жил под арестом социалист Макс Дормуа, занимавший в правительстве «Народного фронта» должность министра внутренних дел – тот самый Дормуа, что разгромил организацию кагуляров. Немцы его не трогали, но решили изолировать.
21 июля 1941 года в город прибыла весьма интересная пара: невысокий светловолосый молодой человек в очках с роговой оправой и высоченная молодая брюнетка, похожая скорее на гренадёра, чем на женщину.
Она была актриса. Звали её Анн Феликс Мюрай. В кино она выступала под именем Анни Морен, но в отеле представилась как Флоран Жеродиас. Не помню, как назвался её спутник, в котором нетрудно было узнать Жана Филиоля – того самого Убийцу, великого кагуляра, непревзойденного мага штыкового удара.
Поселилась эта пара в одном номере, но Анн прямо в день приезда познакомилась с Максом Дормуа и уже 23 июля переселилась к нему. У них возникло что-то наподобие любовного романа, чему охранники, приставленные к арестованному экс-министру, никак не препятствовали.
В ночь на 26 июля 1941 года мнимая Флоран Жеродиас подложила под подушку своему новому возлюбленному бомбу, после чего кинулась в номер к Филиолю, и уже через пятнадцать минут эта интересная пара спешно покинула отель, не забыв, впрочем, расплатиться. Ещё через полчаса раздался оглушительный взрыв, и оказалось, что Максу Дормуа оторвало голову.
Приказ Делонкля и Шуллера был выполнен безукоризненно. Сам Филиоль позже рассказывал мне, как довольны оказались оба его патрона рассказом об оторванной голове Макса Дормуа – они пришли в неописуемый восторг! Ещё бы, ведь мерзкий социалист, непосредственно руководивший разгромом ордена кагуляров, оказался обезглавлен. Праведная месть удалась на славу! Не только Делонкль и Шуллер – все кагуляры торжествовали.
После этой акции Филиоль окончательно закрепил за собой репутацию надёжного исполнителя чужих приказов и профессионального убийцы высочайшего класса. К тому же Филиоль обладал ещё одним очень ценным качеством – он был достаточно скромен, чтобы не рваться к власти. Очевидно, этот факт сыграл не последнюю роль в том, что Филиолю повезло больше, чем его товарищам-кагулярам. Делонкль был застрелен ещё в 1944 году. Дарнан сидит в заключении, ожидая расстрела. А вот Филиоль по-прежнему свободен, хотя я уверен, что со временем он тоже окажется пойман и расстрелян.
И всё же судьба пока что благосклонна к нему. И не только она. Совершенно ясно, что Шуллер и другие видные кагуляры дорожат Филиолем куда больше, чем Делонклем или кем-либо ещё в этом ордене. Пешек у них всегда хватало, как и амбициозных малых, стремящихся на руководящие посты. А вот талантливых исполнителей, которые не мечтают о власти, очень мало. Их надо беречь. И потому Филиоля берегут! В Париже его собирались использовать в час «Z» для новых казней, но положение на фронте приняло неблагоприятный оборот. Фашизм безнадёжно проигрывает в этой войне, но даже сейчас о Филиоле заботятся. Я знаю, что Филиоль прячется где-то в Германии, но даже после полного поражения германцев в войне, которое неизбежно, этого человека не бросят.
Вот парадокс нынешних дней – закоренелого убийцу и садиста стремятся сберечь всеми силами, а таких, как я, которые за всю жизнь не убили никого, приговаривают к расстрелу и не испытывают при этом ни малейшего сожаления. Я уже не увижу, поймают ли Филиоля, но искренне желаю, чтобы поймали, предали суду и расстреляли. Таким образом будет достигнута хотя бы относительная справедливость.
* * * Примечание публикатора
Пожелания Бразильяка так и не исполнились. Филиоля никогда не преследовали, ни разу не арестовывали и даже не допросили. С лета 1944-го по весну 1945-го Филиоля с сообщниками прятали в Германии, на отдалённой ферме, а при появлении советских, американских и английских войск он бежал в Испанию. Там же, кстати, оказалась и Анн Феликс Мюрай, его сообщница в убийстве Макса Дормуа.
В Испании Филиоль устроился прекрасно. Эжен Шулер сделал его испанским представителем фирмы «Лореаль», и даже потомки заслуженного Убийцы занимали в фирме весьма солидные посты.
А вот Делонкль, главный заказчик и организатор убийства Макса Дормуа, оказался гораздо менее удачлив. 7 января 1944 года Делонкль был застрелен в своей собственной квартире на улице Лезюер марсельскими бандитами из группы Карбоне и Спирито. Эти люди сотрудничали с гестапо и даже имели на улице Вельжюст, 48 свой офис (там базировался отдел «французского гестапо», специализировавшийся на наемных убийствах и похищениях).
Делонкль просто стал жертвой конкуренции между различными германскими ведомствами, хотя, казалось бы, он поступил правильно, когда после отставки генерала СС и патрона всех спецслужб Франции и Бельгии Макса Томаса завёл себе много новых друзей. Созданная Делонклем и Шуллером новая партия в годы оккупации оказывала немецкому командованию максимальное содействие и, прежде всего, командованию СС и СД в лице генерала Оберга и штандартенфюрера Кнохена. Однако связи Делонкля с абвером в лице самого адмирала Канариса и представителей авбвера в Париже стали казаться Обергу и Кнохену подозрительными. В итоге желание услужить абсолютно всем и сгубило Делонкля. Широта его взглядов была неправильно понята – его приняли за двойного агента. С Делонклем было решено покончить, но неофициальным образом – без лишней бюрократической волокиты. Он был застрелен у себя дома, прямо на глазах у жены и близкого приятеля (тоже фашиста и тоже из кагуляров).
Этот приятель, кстати говоря, личность вполне известная. Звали его Жак Коррез. Даже после формального упразднения ордена кагуляров (кагуляры бывшими не бывают) Коррез продолжал
