Эжен Сю
Жертва судебной ошибки
Роман печатается по
иллюстрированному
ежемесячному изданию
«Новый журнал иностранной
литературы, искусства и науки»
(1899 г., № 4—11).
Без объявл.
© «Интер-ОМНИС Пермь», 1991
© Оформление А. В. Филиппова
ПРОЛОГ
I
Несколько лет тому назад в одном из самых старых и мрачных домов на улице Сен-Авуа проживала ясновидящая, некая госпожа Громанш. Она вела странную жизнь, никогда почти не выходила из своей маленькой квартиры на четвертом этаже, жила совершенно одна и по нескольку дней не впускала к себе не только привратницу, приносившую ей скудную пищу, но и многочисленных посетителей, которых привлекала ее громкая известность.
Когда в первый раз она закрылась таким образом, то привратница, не получив ответа на долгие и сильные звонки, встревожилась; подумав, что случилось несчастье, она дала знать полиции. Пришел комиссар и, не добившись ответа, велел выломать дверь. Г-жу Громанш нашли в глубоком летаргическом сне.
Позвали жившего по соседству доктора, некоего Бонакэ. Ему не без труда удалось вывести ясновидящую из сонного состояния, как он выразился. Когда она пришла в себя, то страшно рассердилась и разбранила привратницу и доктора и объявила, что если еще раз позволят себе ворваться к ней насильно — она оставит квартиру.
Заметили, что с этого времени доктор Бонакэ стал часто бывать у ясновидящей. Но никто не знал, в качестве кого он приходит: как врач, как друг или как клиент? Приказание г-жи Громанш было нарушено еще два раза. Однажды дверь ее квартиры не отворялась в продолжение одиннадцати или двенадцати дней. Привратница часто подходила и прислушивалась, но в квартире была полная тишина. Вследствие ли действительного беспокойства или непреодолимого любопытства, но эта женщина взяла все на себя: дверь опять выломали и вошли. В таинственном жилище никого не оказалось. Привратница клялась и божилась, что г-жа Громанш не могла пройти незамеченной. Квартиру тщательно обыскали, но другого хода не нашли. Едва только за удивленной и разочарованной публикой закрылась дверь, как вдруг кто-то приотворил ее изнутри, и все услышали голос ясновидящей: она приказывала привратнице подать ей на следующее утро в окно с площадки обычную пищу — чашку молока и кусок хлеба.
В другой раз пещеру ворожеи открыли насильно при обстоятельствах более серьезных. Уже несколько дней г-жа Громанш не обнаруживала признаков жизни. Вдруг однажды вечером по лестнице распространился запах гари, очевидно, из ее квартиры. Опять выломали дверь и в первой же комнате, наполненной густым дымом, увидели на каменном полу полупочерневшие остатки жженых бумаг. В соседней комнате ворожея лежала на кровати одетая, с помертвевшим лицом, с тусклыми остановившимися глазами, полуоткрытым ртом и окоченевшими членами. Подумали, что она умерла. Но скоро пришел доктор Бонакэ, очень кстати и, без сомнения, случайно, так как никто не давал ему знать.
Сказав, что он сам позаботится обо всем, он выслал соседских кумушек, к их крайнему огорчению, и заперся на всю ночь с мнимоумершей. Утром он вышел из квартиры г-жи Громанш и послал к ней привратницу. Ворожея оказалась вполне здоровой и опять сделала ей строгий выговор за то, что ее постоянно беспокоят. Прислуга заметила ей, что простое благоразумие требовало этого, потому что из квартиры шел запах гари. Г-жа Громанш недоумевала, что это значит, говоря, что уже несколько дней не вставала с постели и не зажигала огня. Тогда привратница указала ей на пепел и на почерневшие плиты пола. Сначала г-жа Громанш казалась озадаченной, но, подумав с минуту, сказала, что это хорошо, — что она знает, в чем дело.
В людном квартале, где жила ясновидящая, было много толков об этих странностях; их преувеличивали, и слух о них дошел и до других частей города, где жил высший свет. Слава ясновидящей выросла до огромных размеров и привлекала к ней множество любопытных всякого рода. Но очень часто они напрасно подымались к ней на четвертый этаж: ясновидящая принимала публику только непосредственно после своего уединения и таинственных исчезновений, а потом снова прекращала прием. Всем было известно ее бескорыстие; таксы у нее не существовало; она брала лишь то, что давали, и как только получка достигала умеренной суммы и копилка, куда клиенты клали деньги, наполнялась, г-жа Громанш со следующих посетителей уже ничего не брала.
Конечно, большинство желавших увидать приподнятым край завесы, скрывающей будущее, стремились к ясновидящей по ребяческой слабости и в безумной надежде. Но сколько сильных умов, сколько закаленных характеров поддавались этому! Кто не знает, между прочим, таинственных отношений Императора Александра I и г-жи Крюднер? Или невероятных предсказаний Императрице Жозефине, сбывшихся еще невероятнее? Кто, наконец, не знает, как смотрел на вызывание умерших Бенжамен Констан, один из сильнейших и глубочайших умов нашего века? И всем известно, что часто нежные и страстные чувства (особенно у женщин, к какому бы классу они ни принадлежали) принимают суеверный характер.
Будут ли верно любимы?
Будут ли долго любимы?
Вот вопросы, с которыми почти всегда обращаются к гадалкам женщины всех званий, невежественные и образованные, глупые и умные, дурнушки и хорошенькие. И только немногими руководят при этом корыстные или честолюбивые расчеты. Теперь никто не сомневается, что иногда сбываются самые удивительные предсказания. Никто, правда, не сомневается и в том, что большинство предсказаний было просто грубым шарлатанством и не сбывалось. Но когда ворожеи предсказывали верно, — что это было? Случайность, плутовство или предвидение? Этого не знают. Но достигли ли некоторые явления ясновидения той степени очевидности, что их оспаривать было бы так же безумно, как и объяснять?
Итак, в середине 1841 года госпожа Громанш, после долгого периода уединения, открыла двери своим старым и новым клиентам. Она принимала только ночью, и вот почему: ее квартира состояла из передней, гостиной и спальни, где она давала аудиенции. Эти три комнаты были рядом. А известно, что лица, посещающие ворожей, желают сохранить инкогнито, что легко достигалось среди полной темноты, какая царила в первых двух комнатах, предшествовавших спальне. Привратница выдавала каждому приходившему номерок и вводила его в гостиную гадалки; невидимые друг другу, посетители ждали в потемках; по окончании сеанса ворожея брала клиента за руку, проводила его через две темные комнаты до двери на лестницу и, возвращаясь, вызывала следующий номер.
Вот какие сцены произошли здесь в начале июня 1841 г. Госпожа Громанш затворила дверь за ушедшим клиентом. Пройдя
