что снова еду по той же самой дороге. Вот только печи на дороге белели теперь справа.
– Наташ, у меня, по ходу, с сердцем что-то не то. Извини, я как-то развернулся, и сам не понял.
Я остановил машину на широкой обочине.
– Все у тебя с сердцем нормально. Это мы в стену уперлись, о которой я тебе говорила.
– Помню, только почему ты не говорила, что это так неприятно?
– Странный ты, Карпов, встречаешься с самым странным чудом в своей жизни, а вместо удивления одно нытье: «Почему мне не сказали, что будет так больно, я думал, что невидимые стены – это приятно».
Мы оба вышли и долго вглядывались в невидимую глазу стену. Лесок как лесок, ничего примечательного. И никаких намеков на то, что там непреодолимая стена.
– Подождешь тут?
– А ты куда собрался?
– Хочу доехать до этой стены и попробовать проехать без тебя. Вдруг проблема исключительно в тебе?
Наташа улыбнулась.
– Ну попытайся, экспериментатор. Знаем мы эти ваши штуки – проблема исключительно в тебе. До тебя всем со мной было прекрасно и удивительно. Дольше прелюдия – и все получится!
Я давно уже понял, что обижаться на ее подколы просто не стоит. Наташа генерировала их на ходу, даже не думая и чаще всего совсем без мысли кого-то обидеть или оскорбить. Ничего не поделаешь – характер.
Я оставил Наташу на обочине и развернулся. Дорога пустая, прямая, ровная. Поэтому я разогнался до сотни и, зажмурив глаза, снова въехал в то же самое пустое место. Снова мерзкая резкая боль, как будто сердце прихватило, и я снова подъезжаю к Наташе. Я остановил машину и вышел.
– Убедился, что эта штука работает как минимум на нас двоих?
Я закивал в ответ.
– Знаешь, это действительно самая настоящая невидимая стена, за которую нам нет прохода. Это как…
Я силился объяснить ощущение, но все никак не получалось. Наташа стояла и терпеливо ждала, пока я наконец соберусь с мыслями.
– Карпов, ты это к чему? Я и сама прекрасно вижу. Вернее, не вижу. Вон стена невидимая, вон ограничение. Я не могу туда пройти и ты, судя по всему, тоже.
Меня наконец прорвало:
– Вот! Спасибо за помощь и подсказку – именно что ограничение. Ну, то есть та сила или та штука, что создала эту временную петлю или кусок реальности, она не всемогущая. Это именно что ограничение, я не знаю, от недостатка памяти оперативной или сил магических, или еще какой-то фигни. Причем это же только на нас работает.
Пока я об этом говорил, мимо нас проехало несколько машин. Здоровенный КамАЗ ушел на Волосово, навстречу – пара легковушек. Стены не видел никто, но работала она только на нас двоих. Как минимум на нас двоих.
– Кстати, а как для тебя выглядела моя попытка прорваться сквозь стену?
– Никак. Знаешь, я вроде моргнула, а ты уже едешь обратно. И я почти уверена, что буду моргать каждый раз, когда ты будешь это пробовать. Это не физическое ограничение. Ну как бы объяснить… Оно магическое. Тут нет никакой логики, что я оказывалась в другой электричке, а машина просто разворачивается и едет обратно. Нельзя пускать, оно и не пускает. Все.
Я кивнул и пошел к нашей невидимой стене пешком. Пара минут ходьбы – и я снова не смог почувствовать, когда и как меня развернуло. Зато почти безболезненно. Хоп – и ты снова шагаешь к своей машине, хотя еще секунду назад уходил от нее. Наташа права, это было похоже именно что на магию, никакой нормальной технологией тут и не пахло. Впрочем, кто бы сомневался.
– Проверил, экспериментатор? Находился? – встретила меня Наташа. – Может быть, еще пара попыток?
В ответ я замотал головой.
– Хватит, напробовался. Смотри, ситуация следующая. До Извары нам никак не доехать, поэтому это место можно сразу исключить из поисков. Я предлагаю еще раз заглянуть к Олич, раз уж она не отвечает, попить чаю и обсудить все, что мы сегодня напробовали. Кстати, я понял, что хотел тогда сказать. Если это ограничение от недостатка сил, то оно наверняка круговое. Ну логично же, что есть центр и сил хватает только до какого-то места.
Наташа пожала плечами.
– И где центр?
– Пока не знаю. Но как минимум две точки у нас есть.
Глава 22
То, что случилась беда, я понял еще на подъезде к дому Олич. Вернее, к тому, что от него осталось. Красивого, ладного домишки просто не было. За забором виднелся все еще дымящийся остов, черные копья брусьев, оставшихся от стропил, и закопченная печная труба. Рядом с остатками дома топтались пожарные в брезентовых робах и какие-то мужики в штатском. Рядом с пожарной машиной стояла серая буханка-труповозка, а вот скорой не было видно. То ли уже уехала, то ли и не нужна была.
Я остановил машину подальше, вылез и пошел к толпе зевак, сидевших на лавочке неподалеку. Все понятно, местные бухарики, которые получили увлекательное зрелище и тему для общения на ближайшие пару недель. Постоял рядом, затем спросил, как будто сам не понимал, что произошло.
– Ребята, а что случилось-то?
– Пожар, не видишь, что ли, – сухо и зло ответил мне высокий и худой мужичок неопределенного возраста. От запойных пятидесяти до бодрых семидесяти.
– Да понятно. Хозяев спасти успели?
– Не, тут в шесть утра заполыхало так, что уже поздно было что-то делать. Вон, пожарка-то, ить, только через сорок минут приехала, – мужичок постепенно разговаривался, заново вспоминая процесс. – Все, кто в доме был, так там и остались, земля им пухом. Там Панова Сашки дочка жила, калека, с парнем своим. Так она и днем-то выйти не успела бы. Вон, ходят менты, ждут судмедэксперта из Гатчины. Своего-то у нас сейчас нет. С десяти утра ждут, три часа уже.
Мужик закашлялся, замолчал и внимательно рассмотрел меня, словно запоминая и пытаясь понять, что же меня так интересует этот пожар.
Я поблагодарил и пошел обратно.
Наташа так и сидела в машине.
– Что, Карпов, было плохо, стало хуже?
Я пожал плечами. Так вроде никто и не обещал, что будет лучше. Но и в самом деле стало совсем уж хреново.
– Судя по всему, Олич с мужем сгорели сегодня утром. И знаешь, я не удивлюсь, узнав, что пожар не из-за проводки так вовремя случился? Только не говори, что это никак не связано с нашей вчерашней встречей.
– И не собираюсь. Однако это быстро случилось. То есть ты тоже хочешь сказать, что этому куску
