их вам не дарил.
— Священник, который нас поженил, отдал их мне, прежде чем уехать, — ответила она. — Я думала, что вы знакомы. Он сказал мне, что давно дружит с тобой и как-то провёл недурной вечер за фокусами. Все леди невероятно восхищаются этими жемчугами. Думаю, с твоей стороны нехорошо бранить меня, потому что одна из причин, почему я за тебя вышла — чтобы укрепить твоё положение, поскольку все корнуолльские дворяне утверждали, что ты должен жениться.
— Ты неверно их поняла. Жена — только обязанность.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду.
— Разумеется, нет. Разве ты можешь? Признаю, ты довольно красива и теперь, когда мы женаты, заполняешь своё платье великолепными формами, но что ты можешь знать о государственных делах?
— Мне известно больше, чем ты можешь представить. Знаешь ли ты, что юг Корнуолла ропщет? Я слышала об этом и сейчас три их предводителя находятся в замке. Поднеси им дары, повысь их в титулах и сохрани их верность или отруби им головы и так положи конец их недовольству. Они ждут твоего одобрения, но именно твоя королева выманила их сюда, чтобы ощутить тяжесть твоей руки, ласкающей или гневной.
Это вызвало у меня раздражение и я не мог не выказать его.
— Ты тревожишь меня, Леонора! — воскликнул я, — и я желаю, чтобы ты занималась своими собственными делами, а управление страной оставила мне. Ты ничего не понимаешь в политике и твоё место — на женской половине, приказывать своим девицам, прясть, ткать и создавать гобелены. Несколько недель назад я попросил тебя, чтобы они вышили Властителя Сесила, убивающего трёхголового дракона Уэльса. Я желаю заменить им гобелен с Рыцарем Геркулесом и его полусотней девиц. Я велел сенешалю убрать его, но у него хватило наглости ответить, что ты попросила оставить гобелен в твоей опочивальне. Кроме того, и ты должна в это вникнуть, твоё становление королевой, было просто случайностью и, если бы ты не стала королевой, то стала бы какая-нибудь другая женщина; и это была бы та королева, которую и хотели мои лорды, не ради меня, а ради сына. Ты до сих пор этого не поняла. Я обзаведусь ребёнком, а, может, когда усовершенствую формулу, и не одним. Теперь, когда я обдумал это, не стоит тратить время впустую. Подготовь мои доспехи и наполни мой кожаный кошель золотыми монетами, ибо завтра я уезжаю в Арморику, а оттуда в Кокейн и всяческие таинственные и недосягаемые места земли, включая запретную пустыню Гоби. Я отправляюсь в дальнее путешествие и не буду знать покоя, пока не сотворю своё волшебство и не получу сына. Пока же меня не будет, управляйся сама; присмотри за сбором винограда осенью и наделай вина. Забей свиней покрупнее…
Я намеревался говорить и дальше, но был остановлен Леонорой, которая налетела на меня, раскалённая добела и невероятно разгневанная. Её слова вылетали так быстро, что я улавливал лишь общую суть её речи. Смысл был таков, что её не волновало, как скоро я уеду и чем дольше меня не будет, тем лучше она себя будет чувствовать, что она будет только рада, если я никогда не вернусь, ибо может править Корнуоллом и без меня, и если бы она знала, каким мужем я окажусь, то сгнила бы в Невестином Колодце. Затем последовали смех, слёзы и, прежде, чем я это понял, резкий удар по моему лицу, свистящий взмах шёлка и я остался в библиотеке один.
Разумеется, после такого я должен был уйти. Чем раньше я отправлюсь на волшебные поиски сына и наследника, тем раньше вернусь и признаю мальчика будущим Властителем Корнуолла. Я был уверен, что мы с мальчиком проведём уйму времени в замке и все дела подождут, пока я не научу его читать и писать на пергаменте.
На следующий день, подготовив всё к своему отъезду, я послал за сенешалем и капитаном моих воинов. Во время моего отсутствия они должны были удерживать границу и приглядывать, чтобы замок и его обитатели были защищены от любых злодеев, которые только могут напасть. Если бы спросили обо мне, то сенешаль должен был отвечать лишь, что я отправился по своим делам в Кокейн, а может даже и в Гоби, чтобы, вернувшись окончательно, вознаградить добро и покарать злодеев.
— А пока меня не будет, Ательстан, — сказал я, — распоряжаться всем будешь ты. Другими словами, ты станешь наместником Властителя. И проследи, чтобы королева занималась обычными женскими делами. У неё не должно быть никакой власти.
— Приложу все усилия, — ответил старик, но было очевидно, что он не уверен, сумеет ли выполнить мои наказы.
На закате дня я выехал на дорогу и мой отъезд из замка составил разительный контраст прибытию сюда, когда мой конь издох и мне повезло завоевать дружбу загадочного человека, победившего в Битве Жаб. Хотя я и был вооружён до зубов, но теперь больше полагался на свою репутацию, по слухам распространившуюся по всей земле, до самого царства Пресвитера Иоанна. По-настоящему отважным должен быть человек, который по своей воле и обдуманно напал бы на Властителя, в одиночку освободившего Корнуолл от всевозможных зловредных тварей, некогда столь ужасно наводнявших его пределы.
Итак, я отправился в путь и той ночью уснул на толстой моховой подстилке, под защитой огромного дуба. Я бестревожно и с удобством выспался, впервые за много дней освободившись от непрерывного бессмысленного чириканья, которое моя жена считала разговором. Я полагал это приключение подвигом, стоящим того, чтобы отправиться в обширный мир и с помощью волшебства создать сына из бесформенного вещества мрачных пространств. Пусть на меня со всех сторон нападают саламандры, суккубы, кокатриксы и гигантские многоножки, но, при моей власти, их сила не поможет и, в конце концов, я вернусь в Корнуолл, со славным мальчуганом на луке седла. Я улыбнулся сквозь дремоту, представив себе изумление от моего письма, когда я отошлю его в Уэльс.
На следующее утро я достиг Ирландского моря. Это диво я никогда не мог постичь — как море порождает бесчисленные волны, но всё же остаётся прежним, а волны не кончаются. Восседая на жеребце я взирал на бескрайнее море и размышлял.
— Лишь эта вода мешает мне стать величайшим монархом всех времён; ведь, если бы моря не было, то Корнуолл вобрал бы Ирландию и распространился на запад от этого острова, пока не захватил в свои пределы Индию и добрался бы даже до волшебной страны Гоби. Несомненно, такое королевство дало бы мне уйму возможностей доказать моё величие.
— Действительно, так и было
