колесниц. Кто мог прийти с той стороны, как не королева Брода в своей золотой колеснице, вместе с моим другом и её мужем. Какой же волшебный приём обеспечил её прибытие в это время? Когда я посмотрел на священника, он подмигнул мне. Замечательно! С таким компаньоном я мог бы далеко пойти.
— Приветствую, Сесил, Властитель Корнуолла! — вскричала она. — Приветствую и трижды приветствую! Я слыхала, что сегодняшней ночью ты отправился в это супружеское место и если эта леди рядом с тобой станет твоей невестой, то твоё испытание будет действительно приятным. Но у тебя здесь много незамужних девиц. Мне пришло в голову выбрать пятьдесят из моих молодых рыцарей и предложить им сочетаться браком с твоими прелестными девами. От подобных браков дружба Ирландии и Корнуолла станет слишком сильной, чтобы её разбить.
Затем в лунный свет вступили пятьдесят ирландцев в пурпурных одеждах, золотых наручах, золотых цепях на шеях и золотых кудрях на головах, и все они были желтоволосы. Корнуолльские девицы с трудом дождались окончания подобающих церемоний представления. Затем, с помощью волшебства, царящего весь вечер, пары тут же влюбились и вскоре достигли согласия, так, что после часа веселья, вместо одной пары бракосочетания ждала уже пятьдесят одна.
Естественно, все ушли довольными. Я развлекался в замке так долго, как мог, но наконец пришёл час, когда я остался со своей невестой наедине. Она выскользнула из королевских одежд и накинула на своё прекрасное тело шёлковое платье, более, чем достаточно доказывающее её утверждение, что она явилась из Рая. Я решил быть с ней пожёстче. Пришло время понять, кто будет править.
— Зачем ты сделала это? — спросил я.
— Почему бы и нет? Той ночью, когда сэр Мэлори беседовал с тобой, я укрылась за бархатной портьерой. Что могла сделать одна женщина, сможет и другая. Ты подарил мне платья и драгоценности, и я решила ими воспользоваться с умом. Ты, конечно же, вспомнил ту поэму? Ты читал её мне несколько раз и я запомнила, внеся туда лишь необходимые изменения.
— Да, — сознался я. — Это поэма «Феникс». Несомненно, всё это было очень изобретательно и ты смотрелась прекраснее, чем когда-либо, поднимаясь из колодца.
— Конечно, мне пришлось поупражняться. Было трудно изящно взбираться по висячей лестнице, но ради тебя я сделаю, что угодно, милый Сесил. И всё закончилось восхитительно. Словно одна из тех историй, которые ты раньше читал мне.
Она выглядела так очаровательно, обнимала меня так ласково, с таким обожанием смотрела в глаза, что вся моя суровость растаяла. Я прижал её к себе.
— Ох, Руфь, Руфь! Я рад, что это случилось таким образом. Никакая другая женщина не отважилась бы совершить такое. Я так рад, что ты — моя Королева. Я не верю, что когда-нибудь перестану тебя целовать.
Мы услыхали полуприглушённый смех. Обернувшись, мы натолкнулись на священника. — Я просто заглянул попрощаться и пожелать вам всяческих успехов. — пояснил он. — Ты далеко пойдёшь, Сесил, Властитель Корнуолла, с такой женщиной в жёнах. К слову, ты не возражаешь, если я одолжу твой том Элефантиса? В Италии есть кардинал, мой друг, который пожелал его увидеть.
— Всё в порядке — ответил я. — Просто забирай его с собой. Теперь, когда мы с Руфью поженились, не думаю, что захочу проводить столько времени с Элефантисом, как было раньше.
— Ты обнаружишь, что я гораздо лучше, — проворковала Руфь, прижимаясь ко мне.
Женское волшебство
Два месяца после моей свадьбы с прекрасной Леонорой мы наслаждались счастьем. Естественно, большую часть времени мы проводили в увеселениях с корнуолльской знатью, которой, особенно женщинам, было невероятно любопытно увидеть свою новую королеву при свете дня. Её таинственное появление произошло в сиянии луны и, разумеется, тут же образовалась сотня догадок о том, что произошло на самом деле. Но все мои подданные соглашались, что чудесное прибытие из Небесных Чертогов, бывших её высоким обиталищем, имело ту же волшебную природу, что оберегала их Властителя во всех приключениях, с его первого появления в Корнуолле. Поскольку в стране царили мир и процветание, все были рады оставить эти вопросы так, как есть.
Моя невеста была весьма очаровательна. Также она выделялась королевской осанкой и надменно вскинутой головой, что очень удивляло меня, ибо я хорошо знал её родословную и бывшее окружение. Как Руфь, дочь бедных родителей, она была спасена от дракона и, возможно, от худшей судьбы в объятиях её престарелого поклонника; как Перси, паж, она смиренно и верно служила мне, довольствуясь случайным добрым словом и улыбкой. Теперь эта же девушка стала королевой моего замка и, фактически, всего Корнуолла, словно это был её наследственный удел.
Добившись этого, но ограничившись только участью моей жены (это было проделано, даже не посоветовавшись со мной и не предупредив о том, что произойдёт, пока она не вышла из Невестина Колодца), я увидел, что для неё это стало решающим испытанием и она смогла расположить к себе добрый люд Корнуолла лучше, чем это могло быть при моей скромной помощи. К моему удивлению она проделала это наилучшим образом. Меня полностью игнорировали и частенько оставляли одного в тишине библиотеки, пока королева Леонора развлекала наших гостей, выслушивая потоки их лести. Целый день в замке жужжало: “О, королева Леонора, какие изящные у вас руки и такие гармоничные прекраснейшие кольца!”, “Какой замечательный цвет лица!”, “Как удачно подобрана эта нить прелестного жемчуга!” или “Какая замечательная подвеска с Купидоном из слоновой кости и как отважно он целится из лука!”
Некоторое время я довольствовался таким ходом жизни, но в конце концов больше не мог выносить этого напряжения и поэтому вызвал леди в библиотеку. Она отвесила мне глубокий реверанс, а затем потерялась в одном из кожаных кресел, тогда накрытом шкурой чёрного медведя, на фоне которой её белое платье и ещё более белая кожа сияли, словно солнце во мрачных небесах.
— Я желаю поговорить с вами, госпожа, — начал я с краткой церемонии. — Неким образом вы стали моей женой, а, потому и королевой Корнуолла. Как таковая, вы за короткий срок добились самой широкой популярности. Но меня печалит и смущает зрелище того, как вы и многие, прежде верные мне подданные, почти забыли о моём существовании. Кроме того, откуда вы взяли ту нить удивительных жемчугов, каждая ценой в королевский выкуп и гораздо больше пары растворённых Клеопатрой на потеху своим римским гостям? Конечно, я помню, как вы сказали, что они были моим даром на помолвку, но нам обоим отлично известно, что я никогда
