бы, — произнёс позади меня мягкий голос. Резво обернувшись, я увидел священника, который поженил нас и сыграл такую важную роль, когда я стал Властителем.
— Славно, славно! — воскликнул я.
— И в третий раз славно, кузен Сесил и что же привело тебя, недавно женатого человека, взирать с такой тоской на Ирландское море, когда ты должен быть дома, нежно и ласково любезничая со своей прекрасной женой?
— У нас случилась размолвка, — ответил я. — Она совершенно не понимала моих жизненных стремлений и вставляла слово за словом, пока не дошла до полного исступления. Поэтому я покинул её: жена или не жена, я знаю свой долг перед Корнуоллом и никто не скажет, что Властитель Сесил не сумел достойно справиться со своим долгом.
— И каков же этот великий долг?
— Я должен завести ребёнка. Бароны моей страны желают образования династии. Они хотят, чтобы, когда я больше не смогу править и скончаюсь, на моё место воссел наследник. Сейчас мне известно немного магии и известно, где можно узнать больше, поэтому я еду в Кокейн, а, может быть, и до самой Гоби, чтобы научиться магии создания сына, а потом вернусь в родную страну, чтобы все мои подданные могли поклониться принцу Корнуолла.
— Чудно! Замечательно! Самое похвальное стремление. Позволь, я помогу тебе. Остаток дня направляйся по берегу на восток. К вечеру, когда крикливые морские чайки начнут гордо чистить пёрышки в золотом блеске заходящего солнца, ты доедешь до очень старого замка, где обитает столь же старый человек. Скажи ему, кто ты и что тебя прислал я и он будет рад тебе угодить. В его великолепнейшей библиотеке ты сможешь найти любую книгу, когда-либо написанную о магии детотворения. Если ты хочешь обзавестись сыном, то найдёшь в этих книгах дюжину дюжин способов.
— И тогда мне не придётся ехать в Гоби? — счастливо вопросил я.
— Тебе даже сюда не нужно было приезжать, — весело рассмеялся он и, подбежав к прибою, глубоко нырнул в волны и поплыл к Ирландии. Я присмотрелся к его следам на песке и увидел, что они походили на козьи. Это был волшебный знак, что этот человек, несколько раз выказывавший мне явное дружелюбие, был более, чем человек.
Тем же вечером, перед самыми сумерками, я достиг древнего замка и был принят престарелым хозяином в библиотеке. Всё прошло так, как и предсказывал священник. Старик источал дружелюбие, хотя у него появилась необычная ухмылка, когда я сообщил ему о причине своего визита.
— Немногие приходят сюда в поисках подобного, — прокомментировал он, — хотя я признаю, что моя коллекция манускриптов весьма необычна. Ты мог бы потратить здесь остаток своей жизни, зачитываясь чудесными сведениями о тысячах способов создания детей.
— Поразительно, что их так много!
— Это легко понять. Веками учёные люди стремились понять таинственные силы духовного мира; ни один из них не считал дело всей своей жизни исполненным, пока они не придумали новый, потрясающий и прекрасный метод создания младенцев, в своих пещерах, глубоких замковых подземельях, где они жили и умирали, вдали от беспокойного света.
— Полагаю, большинство из них вы прочли? — вопросил я, когда осмотрел комнату и увидел сотни книг.
— Очень немногие. В юности в этом не было нужды, а в старости моё зрение ослабло.
Убедившись, что мой жеребец хорошо устроен, я плотно поужинал, а затем славно выспался. Следующим утром я начал читать о различных способах, которыми человек мог создать себе сына. Мне пришлась по душе идея создания гомункула, поскольку казалось, что дитя, созданное только мужчиной, не замаранное женским полом, непременно будет отличаться умом. Несомненно, Господь Бог, во всей своей мудрости, должен был иметь некую причину для создания праматери Евы, первой женщины, но, по моему скромному разумению, мир стал бы гораздо лучше, а мужчины — гораздо счастливее, если бы он пропустил тот заключительный труд. Продолжив читать о гомункулах, я обнаружил, что они были малы размером, но очень разумны и я решил не создавать такого. Он мог бы оказаться настолько мудрее меня, как мне никогда не достичь. Также я полагал, что маленький человечек, сколь бы мудр он ни был, никогда не сможет сражаться, как Властитель Корнуолла, если валлийцы вторгнутся на мои земли.
После нескольких недель дальнейшего чтения, лучшим способом казалось использовать пересекающиеся треугольники, начерченные слоновьим бивнем, а землю внутри треугольников хорошенько окропить кровью летучих мышей. Затем следовало прошептать мистическую фразу:
"Luro Vopo Vir Voarchadumia”[19].
Произнеся эту ужасающую формулу, следовало подождать, пока всевозможные процессы сгущения, горения, гниения и покраснения начнутся, разовьются и достигнут соответствующего завершения. Затем, когда звезда Кантарис[20] окажется в зените, в центре пересечения двух треугольников обнаружится дитя.
Что могло быть проще?
Всё, что мне было нужно — раздобыть бивень слона и кровь летучих мышей. Я попросил старца о помощи. Тот ответил, что насколько ему известно, в этих землях слоны не водились уже много веков. Он посоветовал мне съездить к белым скалам Дувра, пояснив, что там были вырезанные на камне огромные кони, и мог бы найтись и слоновий скелет. Я послушался его совета, но, после двухнедельных поисков не обнаружил ничего, кроме костей быка-переростка. Поэтому я уныло отправился назад, в замок у моря, где старик радостно встретил меня, поведав, что, копая в саду червей для рыбалки, он нашёл останки громадного слона, отделил от черепа бивень, очистил его и заострил. Также он наловил несколько летучих мышей и выпустил из них кровь в сосуд из красного хрусталя.
Я поблагодарил его, но предположил, что магия может не сработать, если человек сам не найдёт бивень и сам не выпустит кровь из летучих мышей. — Думается, — заметил я, — поскольку они используются для порождения ребёнка, добывать их должен человек молодой, в расцвете мужественности, вроде меня.
— Поскольку ты создаёшь это дитя без помощи женщины, то не думаю, что у старости нет чего-то, потребного для этого. Все рукописи в моей библиотеке, повествующие о подобных бесполых сотворениях, были написаны дряхлыми старцами с угасающим разумом. — Я посчитал этот ответ забавным, но, тщательно поразмыслив, решил, что он был прав. Вдобавок, к этому времени я тоже чувствовал себя достаточно старым, конечно, не трясущейся развалиной, но намного старше, чем когда я покинул свой замок несколько недель назад.
Затем я стал обыскивать замок, пока не нашёл маленькое сухое подземелье, скудно освещённое пробитым окном и с земляным полом. Я разровнял его и остриём бивня вычертил двойной треугольник. Затем я разбрызгал кровь летучей мыши внутри пересечённого пространства и прошептал ужасные, но явно необходимые
