я попятилась назад, чуть не упав на задницу. Он провел пальцами по волосам и посмотрел на меня.
— Дело не во мне. Мне плевать на гала-концерт! Я пойду, черт возьми. Но я не хочу, чтобы ты там была.
Что-то произошло.
Что-то щелкнуло в моей груди.
— Что? — Я вздохнула. — Мэддокс, о чем ты говоришь? Почему я не могу пойти?
Его голова опустилась и устремила на меня напряженный, безумный взгляд.
— Потому что я не хочу, чтобы ты была рядом с ними! Тебе там не место.
Я вздрогнула, и мое сердце упало к моим ногам, лежа там… холодно.
— Верно. Потому что я не неприлично богата.
Его спина резко выпрямилась, и все тело напряглось. Его лицо напряглось, челюсть дернулась, а в голубых глазах мелькнуло сожаление.
— Лила, — простонал он, как будто ему было больно. — Я не это имел в виду, и ты это знаешь.
Нет, я не знала, что он имел в виду. Он был чертовски запутанным. Каждый день мне приходилось иметь дело с его перепадами настроения: его горячим и холодным отношением.
Мне надоело, что он держит меня в неведении и обращается со мной иначе, чем раньше, когда я была просто его другом — его лучшим другом.
Теперь, когда мы стали больше, все изменилось.
Мэддокс изменился.
И я не знала, как с этим справиться.
Было больно смотреть, как он медленно отстраняется от меня.
— Угадай, что, Мэддокс? — Я ткнула пальцем ему в грудь. — Меня не волнует, что я не принадлежу твоему миру. Ты мой, и если мне придется выдержать бурю ради тебя, я это сделаю. Даже если я пойду туда и все, что я получу, это грязные взгляды, пока эти люди стоят там и судят меня, я с этим разберусь. Потому что ты мой, и я буду рядом с тобой. Ради тебя.
Мэддокс стоял там, как проклятая статуя. Сжатые кулаки, дергающаяся челюсть, темные и болезненные глаза. Меня осенило горькое осознание, и я внезапно почувствовала себя плохо. Голоса в его голове и демоны, которых он нес на своих плечах, побеждали. Они украли у меня моего Мэддокса.
Что не так с тобой? Я хотела закричать, но сдержалась.
Я схватила сумку и прошла мимо него.
— Твоя мама сказала нам не опаздывать. Нам лучше идти.
Я вышла, не дожидаясь его ответа. Мое сердце колотилось в груди, пока я считала минуты.
Одна, две, три, четыре….
Пятнадцать…
Пятнадцать минут спустя Мэддокс забрался в машину, одетый в черный смокинг, который я для него приготовила. Мы не сказали друг другу ни слова. Не на время тридцатиминутной поездки на машине.
Холод пронизывал меня, а кислота текла по моим венам, а напряжение между нами росло настолько, что я едва могла дышать.
Когда машина остановилась, мой желудок перевернулся, к горлу подступила тошнота. Мы вышли, так и не разговаривая друг с другом. Извинения вертелись у меня на языке за то, что я толкнула его сильнее, чем следовало, но у меня не было шанса.
В тот момент, когда мы прошли через двойные деревянные двери зала… все взгляды были прикованы к нам. Вот что было с Коултерами. Они всегда были в центре внимания.
Мэддокс схватил мою руку и поднес ее к своему локтю. Когда он наконец заговорил, его голос был мягким.
— Не отходи от меня, пожалуйста.
Чего он так волновался? Да, это было вне моей зоны комфорта, но я не в первый раз посещаю такие модные вечеринки. На самом деле, мы посетили благотворительный гала всего около шести месяцев назад.
Тот самый, который привел нас к купанию нагишом в океане…
Мэддокс напрягся, когда его отец подошел к нам.
— Вы пришли, — просто сказал он, кивнув в мою сторону. Если я не ошибаюсь, я увидела в его глазах немое спасибо.
Сегодня Брэд Коултер выглядел… иначе. Настороженный… усталый, как будто нес на своих плечах тяжелую ношу.
Вскоре нас окружили деловые партнеры и знакомые. Все они интересовались Мэддоксом и его планами, имея в виду, когда он присоединится к семейному бизнесу. К нам подходили слева и справа... и меня толкнули и вскоре забыли.
Я выскользнула из рук Мэддокса, и Саванна тут же оказалась рядом со мной. Я вздохнула с облегчением при виде знакомого лица. Она схватила меня за руку и потащила в тихий уголок, протягивая мне бокал вина.
— Я была такой же, как ты, когда была примерно в твоем возрасте. Мы редко вписываемся в такие места. Я помню, как впервые посетила гала-вечеринку; это было довольно ошеломляюще. — Она похлопала меня по руке. — Не волнуйся, все будет хорошо.
А? Она не вписалась? Какого черта?
— Я не понимаю, — сказала я, медленно делая глоток белого вина.
Саванна зациклилась на мне.
— Ни я, ни Брэд не родились в богатой семье, — начала она, и я моргнула, у меня отвисла челюсть. — Брэд не жил с серебряной ложкой во рту, как можно подумать. На самом деле, когда он был подростком, он несколько месяцев жил на улице. Он был настолько беден. Все, что ты видишь сегодня, все, что у него есть — его империя, его наследие, он построил голыми руками. Он не унаследовал свое богатство.
Это было новостью. Какого черта? У меня чуть не лопнуло от этого нового открытия.
Мои глаза нашли Мэддокса, и я увидела гримасу на его лице, когда люди преследовали его. Он что-то сказал, и они засмеялись, не обращая внимания на его дискомфорт.
— Я этого не знала. Мэддокс…
— Как и Мэддокс, — подтвердила она. — Он многого не знает.
Я была так… сбита с толку.
Саванна вела себя непохоже на себя, была болтливой и делилась информацией, о которой я никогда не думала, что она расскажет. Брэд впервые за сегодня признал меня.
Они вели себя так, словно им… не все равно.
Неужели они внезапно осознали, какими дерьмовыми родителями они были?
Саванна, должно быть, заметила выражение моего лица, потому что натянуто мне улыбнулась.
— Я знаю, как это выглядит. Но, Лила, его отец любит его.
Ха, это была шутка века. Она могла бы почти одурачить меня, если бы я сама не видела, как Брэд обращался с Мэддоксом. Он не был ни заботливым, ни любящим отцом.
— Ну, у него дерьмовый способ показать это. — Я пронзила ее взглядом, который говорил, что я не попадусь на ее ерунду. — Вы тоже. Вы его мать. Вы должны были работать лучше.
— Я знаю, — торжественно кивнула она, — но уже слишком поздно, не так ли?
— Никогда не поздно.
— Для Мэддокса это так. Я просто хотела…
— Что? — спросила я, мое сердце сбилось с ритма, когда она замолчала.
— Я хотела бы вернуться и изменить прошлое. Но
