уже почти пришли. Этот холм, перед нами…
— Танцующий холм?
— Да, я уверен.
Они оба посмотрели вперед, через серый день. Холм, окруженный густым лесом, был совершенно голым, словно мел под ним подступал слишком близко к поверхности, не давая земле возможность вырастить деревья. На самой верхушке стояла маленькое странное здание — разрушенное, разваливающееся, древнее.
— Никакого следа людей, — сказал Черномаркер, и, внезапно, на его бледном лице появилось выражение беспокойства. Он посмотрел вокруг, потом поглядел на темный лес и на мокрую землю.
— Уже давно никто не живет на Танцующем холме, — пробормотал шаман. — Они все на другой стороне. На южной. Вот почему мы подошли с севера. Мне нужно время, чтобы понять суть этого места.
— И демона? — с дрожью в голове спросил мальчик.
— Если здесь и есть демон, он живет в деревне. Не здесь.
Рядом лежало упавшее дерево. Кора мокрая, но все равно можно посидеть. Волкоглав подошел к нему.
— Садись, и приготовь лист бумаги. С этого времени мы будем все записывать.
— У меня задница промокнет!
Мужчина посмотрел на мальчика, который беспокойно пощупал тонкую ткань матерчатых штанов. Бог знает, какой он холодный и несчастный, и он не просил этого жуткого холода в животе. Волкоглав вздохнул, снял с себя тяжелый плащ. Он положил его на дерево, затем снял рюкзак со спины мальчика.
— Его лордство может садиться.
— Спасибо.
Без своего плаща Волкоглав являл странное зрелище: мужчина, у которого кожи и костей больше, чем мяса, одетый в сшитые вместе шкуры крыс, зайцев, рыси и выдры. Он достаточно пошлялся по христианскому миру и знал, что выглядит как человек по имени Иосиф, который носил многоцветный плащ[11]. Волкоглав был многоцветным волком, и его плащ был окрашен в цвета времени, плодородной земли, серого камня, красной крови, белой кости и серого неба, наблюдавшего за странствиями первых людей. Его магия, если это вообще была магия, была привязана к этим цветам — каждый лоскут шкуры грел не только тело, которое их носило, но и душу, притаившуюся в этом ходячем трупе.
Он был худощавый человеком без половины зубов, чьи руки напоминали узловатые корни колючей сливы. Свои белые волосы он связывал длинной красной лентой из льна; получившую косу он перекидывал через плечо, прикреплял к левой груди и часто гладил, на счастье, словно хвост лошади Эпоны[12].
Ползавшие по нему вши были худыми и умирающими от голода, потому что не могли сосать пустоту, составлявшую его тело. Они, если могли, перепрыгивали на Черномаркера, где надеялись пожить и попировать, но толстый мальчишка, который тщательно ухаживал за собой, ловил и давил их, жалуясь, что ослабел от потери крови. Когда он писал в дневник, он размазывал паразитов по пергаменту, на котором оставались его кровь и слова Волкоглава.
— Возможно ты бы хотел поесть прежде, чем мы начнем? — мягко сказал провидец.
— Да! — улыбнулся Черномаркер, широко открыв глаза.
Волкоглав повернулся к деревьям, понюхал воздух и тоже улыбнулся:
— В чаще, в четырех сотнях твоих жалких шагов на запад, пасется кабан. Совсем небольшой, чуть выше тебя, но старый. У него на груди старая рана от копья. Совсем легко убить. Сходи и убей его — голыми руками, — и мы приготовим его, съедим и начнем работать…
Подумав о клыках, которыми вепрь может распотрошить человека, мальчик решил остаться где был и не сдвинулся с гнилого ствола; он только посмотрел на своего мастера, вцепившись побелевшими от напряжения руками в сложенный плащ.
— Мне кажется, что сегодня у меня нет настроения охотиться на кабана… — сказал он.
— И у меня, — пробормотал провидец. — Да. Ты прав. Лучше быть голодным. Ну, что, за работу?
— Да.
Черномаркер достал гусиное перо и глиняный горшочек с чернилами, наклонился к толстому желтому листу пергамента, уже лежавшему на правом бедре, и приготовился писать. Волкоглав начал говорить:
Они призвали меня. Я пришел к их деревне.
Передо мной холм, на южной стороне которого когда-то зажигали костры. Еще здесь течет речка, за которой находится демон. Это место содержит в себе цвет и воспоминания. Лес когда-то пытались рубить, и я вижу могилы. Я не чувствую призраков, но в земле есть металл, и это не железо. Я наблюдал за полетом трех птиц. Что-то похоронено здесь, но, возможно, оно не имеет никакого отношения к демону. Я положил ладонь на землю, и по ней пополз жук, следуя линии жизни. Теперь я точно знаю, что встреча с демоном будет успешной. И я буду добрее к мальчику Черномаркеру. Он будет прекрасным Волкоглавом.
Волкоглав повернулся и, схватив мальчика за запястье, оторвал перо от пергамента. Черномаркер вздрогнул, а потом испугался, по-настоящему.
— Что означают эти последние знаки? — спросил взрослый мужчина.
— Последние слова?
— Что они говорят?
Сглотнув, мальчик прочитал последнее предложение:
— Написано сегодня на Танцующем холме Черномаркером.
— Это то, что я сказал тебе написать, но знаки этого не говорят. Покажи мне, как они говорят эти слова.
Пока Черномаркер пробегал пальцем по линии символов, Волкоглав смотрел в глаза мальчику и сразу увидел, что он врет. Ухо громогласно оборвали. И правда была быстро высказана. Линия исчезла, затемненная черной жидкостью, полившейся из пера.
Из разрушенного святилища на верхушке Танцующего холма Волкоглав посмотрел вниз, на скопище растерзанных палаток и укрытий, воздвигнутых у реки, с восточной стороны лесной страны. Он насчитал десять палаток, в том числе четыре более обустроенные: крыши из шкур, стены — деревянные загородки, набитые торфом или мешками с землей. Частокол, защищавший это кустарное жилье, был сделан из терна и ореха — слишком простой и непрочный. Громко залаяла собака; Волкоглав посмотрел на нее, через реку: костлявая тварь, наполовину дикая, изгнанная жителями. Мучимая голодом, она шныряла в зарослях.
