удаётся добиваться такого сочетания скромности и великолепия): «ZZikkurat mall».
3.
Охранник у вращающихся дверей на секунду задержался взглядом на Маше.
Снаружи это была ничем не выделяющаяся дизайнерская вывеска на центральной улице мегаполиса. Сотни других таких же вывесок сверкали и переливались вокруг нас – улица от них сияла, как днем.
Внутри молл оказался просто титаническим.
Это была неизвестносколькиэтажная полая башня, залитая светом Не знаю, сильно ли выделялась она своей высотой среди многоэтажек — я не успел заметить, глядя с улицы. Но внутри всё это было не совсем похоже на обычный хорошо устроенный молл в центре большого города. Ярусами один над другим уходили вверх ряды бутиков, перемежаемые висячими садами и сложным сплетением многочисленных эскалаторов и лифтов. Посреди огромного холла бил фонтан с абстрактной скульптурой. И было удивительно мало народу. Я повертел головой, читая названия бутиков на нижних этажах. Большинство брендов я не знал, но остальные были исключительно узнаваемыми. Даже на мой непросвещенный взгляд всё это выглядело очень дорого. Я что-то слышал о недавнем скандале в местной прессе, когда оказалось, что в только что построенный шикарный молл покупателей пускают не всех, а отбирают их по какому-то неведомому признаку. Демократически настроенные издания возмущались дискриминацией, власти хранили безразличное молчание, собственник отделывался ничего не значащими отписками. У меня не хватило интереса разобраться, в чем все-таки было дело.
Я огляделся. Пока я размышлял, мы успели зайти далеко вглубь холла, а вокруг Рыжего сгрудились несколько хорошо одетых молодых людей. Морган поглядывал на эту свиту исподлобья, но молчал. Рыжий на ходу царственно раздавал подписи на подсовываемых ему планшетах, не переставая говорить что-то Маше. Много раз Рыжий возвращался из Фриланда с богатой добычей, но такого ажиотажа вокруг него я еще не видел.
Потом он царственным взмахом руки удалил свиту на расстояние нескольких шагов и поклонился Маше:
– Прошу!
Перед нами сиял широкий вход в огромное помещение, заставленное убегающими вдаль рядами игровых автоматов, которые сверкали и переливались всеми цветами радуги. Это казино? Странно.
– Открытое по специальному патенту, доступное только для сотрудников единственной организации и членов их семей! – объявил Рыжий. – Прошу вас, вы мои гости.
У меня наконец всё встало на свои места в вопросе, откуда такая самоуверенность у собственника этого молла и почему покупателей сюда пускают только после строгого отбора. Баламут – как раз «член семьи». Удивительно только, как это он в кои-то веки решил воспользоваться своими привилегиями, особенно учитывая историю наших отношений с «единственной организацией». Видно, желание пустить Маше пыль в глаза пересилило брезгливость и здравый смысл.
Но эти мысли тут же вылетели у меня из головы, потому что происходило что-то не то.
Маша остановилась. Вроде бы она это сделала не слишком резко, но как-то так, как люди осторожно останавливаются у края обрыва.
– Вынуждена отклонить приглашение, – сказала она, и ее ясный голос прозвучал как-то особенно отчетливо, до последней буквы. – Если нам необходимо подождать, то я, с твоего разрешения, просто прогулялась бы.
Свита Рыжего замерла. Он покусал губу.
И обезоруживающе улыбнулся.
– Без проблем. Будьте на связи, – бросил он и легко повернулся вокруг своей оси.
В этот момент рядом ахнули юные голоса, и возле него оказались две целлулоидные девочки с кошачьими ушками на макушках.
– А я вас знаю! Вы ведь Герман Григоренко? Это ведь вы?
– Я – он самый, – осклабился Баламут.
– Ой, а можно с вами сфотографироваться! Я ваш подписчик!
– Можно! – воскликнул Баламут. – Со мной можно всё! Особенно таким волшебно прекрасным феям!
– Ой, а вы опять покрасились, да? Ой, а это что за краска?..
Рыжий без затей обнял их за плечи и бросился в сверкающий вход, провозгласив:
– За мной, мои ласточки!
Торопясь и сдержанно шумя, свита устремилась за ним. Рыжий еще что-то восклицал на ходу, но в мелодичном громовом шуме игровых автоматов уже ничего разобрать было нельзя. Мы остались одни.
Морган дернул меня за рукав.
– Идемте, – говорит он. – Теперь это надолго. Лучше пройдемся тут. Аптека, держись немного позади, лады?
4.
Наше путешествие по гигантскому моллу я запомнил урывками. Мы мало заходим в магазины, больше фланируем по просторным коридорам и залитым светом галереям. Повсюду витает деликатная ненадоедливая музыка. Покупателей тут бродит на самом деле довольно много, просто они теряются в больших пространствах. Морган держится немного впереди Маши, а я – сзади, хотя чувствую себя при этом чуточку бредово. Ну, какой из меня телохранитель?..
…Вот мы пытаемся сориентироваться около интерактивной карты. Карта мало помогает: на ней путаница переходов и нескончаемая череда магазинов. Маша с интересом водит пальцем по названиям, поворачивая карту; администратор в пяти шагах от нас не отрывает взгляда от ее лица, стараясь поймать знак. Я вижу гейт – прямо в стене между двумя магазинами.
…Вот мы идем вдоль ряда витрин. Витрины сверкают нежными расцветками. Маша увлеченно разглядывает вывески.
– Все они принадлежат разным владельцам?
– Ну да, – отвечает Морган.
